Я мужчина. Борьба

Может тоже после бурного секса перед сном просить её читать мне? Фу, пошляк, да и сплю я один. От этих мыслей резко открыл глаза и понял, что меня заметили. Несколько мальчишек, на вид немного старше остальных, тыкали друг друга в бок и показывали на меня. Страха в их глазах не увидел, только обычное детское любопытство.

С хитрой улыбкой подмигнул им и приложил палец к губам, а потом кивнул в сторону Джинни и продолжил слушать, но мальчишки продолжали на меня смотреть и шептаться между собой.

Через несколько минут Джинни дочитала, закрыла книжку и уже хотела встать, но самая маленькая девчушка быстро шмыгнула к ней на руки и крепко обняла за шею. А она нравится детям. И это открытие приятно порадовало.

Мальчишки, тем временем, стали привлекать внимание Джинни и показывать в мою сторону. Уже не было смысла вести себя тихо, и я двинулся к ней и детям.

– Привет.

– О, Кларк! Дети, поздоровайтесь с нашим гостем.

Дети хором прокричали мне приветствие, Джинни встала и вместе с девочкой на руках подошла ко мне.

– Их воспитатель заболела, и сегодня я целый день на подмене с этими ребятами.

– Ясно. Может тогда забрать тебя с работы?

– Нет, я просто не знаю, во сколько освобожусь, но в любом случае спасибо.

Маленькая девочка крепко сжимала своими худенькими ручками зеленоглазку и не сводила с меня своих больших карих глаз. Я ей подмигнул и очень легко погладил по головке, а она улыбнулась и спрятала лицо на плече Джинни.

– Сколько ей?

– Почти три года. Полгода назад Мэри нашли одну на дороге в безлюдном месте, она тогда почти не умела говорить, дичилась всех и была очень худенькая. Было видно, что ею никак не занимались.

– Нашли родителей?

Я взял малышку за руку и заглянул в её карие глазки, она робко убрала свою руку и погладила меня по щеке. В груди что-то щелкнуло, и моментально разлилось приятное тепло. Остальные дети носились по комнате, играли, кричали, кто-то даже пел песни, но я ничего не замечал, всё моё внимание было приковано к этой маленькой красотке и женщине, которая держала её на руках.

– Ты ей понравился, – усмехнулась Джинни. – Нет, родителей не нашли, и слава Богу. Мы долго работали с Мэри, поначалу было тяжело, малышка замкнулась в себе, но потом она справилась и теперь, как видишь, на вид она совсем нормальный ребёнок.

Смог только кивнуть. Джинни с такой любовью рассказывала про Мэри, и мне стало интересно, что она может рассказать про остальных и в общем о работе. Тем временем Джинни быстро успокоила детей, младших поручила старшим, пообещав прийти через пятнадцать минут.

– Пойдём, отдам бумаги, у меня мало времени, их надолго не хватит, – Джинни взяла мою руку и повела в свой кабинет.

Я никогда не был в таких местах, для меня все было интересно, а кое-что даже вгоняло в недоумение, растерянность, недовольство. Охренеть, никогда не задумывался об этой стороне жизни, никогда не был в таких местах, а благотворительностью занималась мама, мне тупо было некогда.

Мы шли по небольшому светлому коридору, мимо пробегали другие дети, здороваясь с Джинни и с интересом поглядывая на меня. Двухэтажное здание находилось в относительно спокойном районе Сан-Франциско, занимая большую территорию, имело небольшой прилегающий парк, площадку для игр и спорта. Но само здание находилось в, скажем так, плачевном состоянии, и меня это задело.

– Сколько здесь детей проживает?

Джинни замедлила шаг и посмотрела на меня, слегка приподняв бровь.

– Всегда по-разному. На сегодняшний день около четырехсот.

– Ого.

– Да, много, а должно быть не больше двухсот пятидесяти.

– Но дела идут не очень. Так ведь?

Джинни вздрогнула и, остановившись, с тоской в глазах, ответила так, что лучше бы я не спрашивал.

– Да, плохо. Но, тебя это не касается. Мы пришли.

Мы зашли в маленький кабинет, Джинни подошла к столу, а потом вернулась ко мне с документами.

– Расскажи, почему плохо?

– Кларк, ты что, супермен, помогающий всем и каждому?

– Может, и так.

– Очень смешно.

– Ты первая начала.

Я подошёл ближе. Первым желанием было прижать эту малышку к себе, найти губы и целовать, а потом… Чёрт… Но вместо этого я только поднял двумя пальцами её подбородок, заставляя смотреть в свои глаза.

– Джинни, я вижу, как тебе дорого здесь всё, а дети тебя искренне любят, прошу, расскажи мне.

– Нас скоро могут закрыть.

Джинни почти прошептала, но я успел услышать боль в этих словах.

– Мы больше никому не нужны, субсидии со следующего месяца перестанут поступать и, если мы не найдём хоть какой-нибудь фонд благотворительной помощи, тогда…

– Не нашли?

Вот же кретин! Видно же, что нет.

– Нет. У нас есть ещё месяц, а потом детей перераспределят по другим детским домам, а само здание выставят на продажу. Видел, какой лакомый кусочек представляет из себя наша территория?

Сердце сжималось, потому что Джинни говорила это уже сквозь еле сдерживаемые слезы, но голос был жёстким и яростным.

– Видел.

– Прости, я не хотела. Это тяжёлая для меня тема.

– Вижу. Может, всё изменится, у вас ещё месяц.

Джинни отошла, отвернулась и стала быстро вытирать слезы. А я стоял и не знал, что ещё сказать, как её успокоить.