Я мыслю, значит, я существую

Алёна первая пролезла между досками забора и, оказавшись на участке, обошла застывшую бабку. За стеклом было темно. Девушка прислонилась лбом к окну и разглядела в доме людей.

— Там кто-то есть. Кажется, такие же, как и эта, — девушка указала рукой на старуху.

— А если это ловушка? — Вася зашел на участок. Старался не смотреть на отвратительные, морщинистые лица замершей бабки.

— Я внизу, в погребе, — звучал голос из дома.

— Я думаю, это кто-то из пропавших жителей, — сказала Алена. Девушка подошла к входной двери и хотела открыть её, но оказалось, что дверь эта прибита к стене. Алёна заглянула за угол дома. Там висело еще несколько приколоченных деревянных дверей, одна на высоте метр от земли, вторая немного ниже.

— Я обойду дом, — произнесла она, — ты со мной?

— Да.

Ласкин с Алёной шли по невысокой траве, внимательно глядя под ноги. Настоящая дверь все же нашлась и была не заперта. Пола в доме не было. Стены, толщиной в одну лишь доску, были просто вбиты в грунт. Лучи дневного света сквозь множество щелей тонкими линиями прочерчивали земляной пол. Внутри стояла жуткая вонь, еще сильнее, чем была на улице — это был запах смерти, запах смеси гнилостных газов, таких, как сероводород, аммиак, метан. Алёна включила режим перманентной вспышки, продолжая снимать всё на телефон.

В первой комнате по правую сторону стоял настоящий шкаф, раковина на тумбе и коробка с каким-то хламом. Всё это местные существа, скорее всего, насобирали в настоящем Потерянном. Среди хлама Ласкину бросились в глаза детские куклы, лежащие на самом верху.

— Батарея скоро сядет, — сказала Алёна. Она стояла позади Васи, — у тебя заряжен телефон?

— Заряд есть, но мало. Позвонить можно, но камеру и фонарик он не включит.

— Ясно. Буду снимать пока не выключится. Звонить нам тут все равно некуда.

Вася из-за неимоверной вони прикрывал рукой нос и рот. Во вторую комнату Ласкин заходить не спешил. Хотя он и понимал, что если хозяева в доме, то они давно знают о непрошенных гостях. Заглянув в дверной проход, Ласкин увидел кровать, на которой во мраке, исполосованном светом, кто-то сидел.

— Посвети сюда, — сказал он.

Алёна встала в проходе между двумя комнатами. Когда свет от вспышки телефона осветил второе помещение, Василий оторопел от ужаса: на кровати лежала женщина, а на животе у нее сидел бородатый старик, повернутый к лицу женщины спиной. В руках у него была пила — ножовка. Правая нога женщины была отделена от тела немного выше колена и лежала на простыне чуть съехав в сторону. Старик замер, держа в руках рукоять пилы, вонзившейся в бедро левой ноги жертвы. Вторую ногу он успел допилить лишь до середины. Простынь, сам старик, земля под кроватью и возле, стена… всё это было залито кровью. Женщина была мертва, но вонь от разложения не могла идти от нее, так как погибла она, судя по крови, всё еще сочившейся с ее ран, недавно, может даже только что. Хотя, тогда были бы слышны крики?

— Ну всё! Это уже перебор! Пошли отсюда! — простонал Вася в руку.

Не слушая Ласкина, Алёна уверенно зашла в комнату. Источником вони был полуразложившийся труп слева от прохода, который из первой комнаты видно не было.

— Помогите, — раздалось снизу.

— Не пойму, откуда голос, — Алёна шарила лучом по углам.

— Я признаю, я был не прав, — бубнил Вася, — не надо было сюда идти. Всё, прости… давай, пойдем скорее, я не могу тут стоять больше.

— Эти существа все обездвижены. Значит, о помощи просит настоящий человек. Я не могу бросить его.

— У-у-уффф, — Вася с трудом выдохнул, — сейчас вырвет. А еще я замерз как не знаю кто!

— Вон, погреб! — Алёна светила на деревянную крышку, напоминающую вход в подвал. Крышка эта лежала на земле и, казалось, просто прикрывала яму.

— Я внизу! — хрипло прозвучал голос.

Алёнин телефон издал сигнал, а после камера и вспышка отключились.

— Всё? Кина больше не будет? — спросил Вася, растирая себе руками плечи.

— Да. Но мы и так достаточно сняли.

Алёна подошла к крышке в погреб. Ласкин стоял по центру комнаты и косился на сцену на кровати.

— Если там раненный, как мы без носилок его потащим? — спросил Вася.

— Мы сейчас к вам спустимся! — Алёна села на корточки возле деревянной двери вниз, — вы ранены?!

— Не оставляйте меня тут! — кричал мужчина.

— Вась, давай, крышку подними.

Ласкин подошел к погребу и снова оглянулся. В единственное в этой комнате небольшое заляпанное окно, через которое скорее всего даже пролезть не получится, он увидел старуху со спины и дорогу, по которой они сюда шли из леса.

— Я тебе говорю, это какая-то ловушка, — сказал Ласкин, которого уже начало слегка потряхивать, — они заманивают нас в погреб.

— Я не заставляю тебя туда спускаться, — возразила Алёна, — просто сдвинь доски.

— Из-за тебя, мы тут и останемся…

— Ух ты… как заговорил! Из-за меня, да?!