Я на валенках поеду в 35-й год... Воспоминания

В связи с ростом семьи изба на два хозяина стала нам мала. Зимой наш приятель, рискуя отморозить ноги, привёз два строительных вагончика. В этот год начали разбирать старые пионерские лагеря по причине пожароопасности, и мы купили два комплекта обломков: стропил, окон, дверей, старых досок с гвоздями. В те времена доски и гвозди были дефицитом. Но прежде всего нужно было поставить вагончики на кирпичные столбики. С кирпичного завода под Переславлем кирпич мы забирали самовывозом. Наняли «химика», так называли условно освобождённых заключенных, работающих на стройках большой химии. На заводе нужно было заскочить в сушилку для кирпича, зацепить тросом поддон, на котором стояла кладка сохнущего кирпича, и успеть выскочить живым. У нас появился конкурент — молодой лейтенантик с несколькими солдатами из ближайшей воинской части. Они лезть в этот ад не спешили. Мы с H. Н. облили нашего «химика», одетого в телогрейку, парой вёдер холодной воды, и он блестяще выполнил операцию по захвату кирпича. Следующий шаг — погрузка в полуторку. У «химика» был автопогрузчик с ковшом. Он подцепил горячий кирпич и засыпал в кузов полуторки. Примерно четверть раскололась. Борта начали дымиться, и мы в дыму понеслись в Талицы. Там высыпали кирпич прямо на землю, поколов ещё четверть.

Следующий шаг — поднять вагончики и соорудить под ними столбики из обломков кирпича. «Химик» достал домкрат, а я для замешивания раствора приспособил нержавеющее корыто из-под покойников, которое уступил мне знакомый врач. Как только мы собрали всё это на строительной площадке, «химик» сориентировался и утроил заранее оговоренную цену. Вот тут H. Н. проявил характер и незаурядные менеджерские способности. «Забирай свой домкрат и отправляйся назад», — заявил он «химику». «Давай, вези», — ответил тот. «С какой стати?» — парировал H. Н. Перспектива тащить на себе шестидесятикилограммовый домкрат двадцать километров до города не обрадовала «химика», и он уполовинил цену. Так мы установили вагончики.

Вагончики имели стальной каркас и состояли из двух половинок, свинчивающихся болтами. На каркасе крепились уши. К этим ушам мы привинтили две стандартные балки по 6,5 метров длиной и на них установили стропила. Установка первых стропил, весом в 200 килограммов на фронтоне, была трудовым подвигом. Далее нужно было установить столбы для стен высотой в четыре метра и тринадцатиметровую связывающую балку сверху. Мы поставили столбы и укрепили их откосами — тонкими досточками. Втроём залезли на лесенки и держали эту огромную балку на руках. Тут четвёртый наш партнёр решил, что дело сделано, и пошёл выбивать топором укосины. Как мы удержались с балкой на четырёхметровой высоте, одному Богу известно…

Дальше началась отделка. Прежде всего надо было вставить оконные блоки килограммов по семьдесят каждый. Я стою, держу на весу блок, а в это время сзади ко мне подходит младший сын Павел (ему было 1,5 года) с пассатижами и ущемляет меня за задницу. Он, оказывается, только что раздобыл новые, привезённые мной пассатижи, ходил, щёлкал ими, искал применение. Нашёл… Я ору благим матом, блок отпустить не могу и его отогнать не могу, а он, мерзавец, жмёт на пассатижи «в наплыве счастья полуоткрывши рот…» (С. Чёрный)

Потом начались плотницкие работы, которым нас обучал сосед Александр Иванович. Пока мы строили себе по дому, он, имея только одну руку, построил два. И в критические моменты приходил к нам на помощь со своим топором. По тем временам работа имела некоторое своеобразие: нужно было вытащить ржавые гнутые гвозди из досок, выпрямить каждый (раз — по гвоздю, два — по пальцу) и забить, не погнув, опять в ту же доску.

Дочку Наташу и сына Павла мы таскали с собой в лес за грибами и ягодами. Жена героически выкормила всех троих детей не только своим молоком, но и свежей лесной земляникой, тем самым предотвратив всякие диатезы. Один раз чуть не потеряла маленькую Наташку среди молодых ёлочек, собирая маслята. В это время с нами жила домработница Эльза, весьма строгая. Как-то Павел говорит Наташке: «У меня есть спички, давай дом сожжём». Наташка отвечает: «А что Эльза скажет?» «Ничего не скажет, — отвечает Павел, — она сгорит».

В это лето 1977 года Рем Хохлов, ректор МГУ и вице-президент Академии, пригласил меня с собой в горы. Меня в это время интересовали вопросы распространения мощного лазерного луча в атмосфере, и он предложил организовать в горах полигон. Я поехать не смог — надо было достроить дом для детей. Сижу, заколачиваю гвозди. Приезжает посланец от Анатолия Петровича Александрова и сообщает печальную весть: в горах погиб Рем Хохлов. Меня срочно вызывают в Москву к зав. отделом науки С. П. Трапезникову, приятелю Л. И. Брежнева. С. П. Трапезников сообщил, что есть решение назначить меня вице-президентом Академии наук. Это была моя единственная встреча с ним. Он попросил привезти ему электробритву на батарейке из-за границы. Других поручений не было.