Я на валенках поеду в 35-й год... Воспоминания

Первая встреча в Академии Ватикана должна была состояться в Риме в 1981 году. Приглашение я получил, а визу итальянцы мне не дали, так как я был внесён в «чёрный» список Госдепа. Друзья мои собрались в Ватикане, в прекрасном средневековом дворце Академии, обсудили все вопросы и ждали меня. Когда визу я всё-таки получил и прибыл в Ватикан, они отметили мой приезд и все разъехались. Мы с женой оказались одни в Риме на целых 10 дней!

Римские каникулы! Мы обошли весь Рим, это было замечательное время. Наталья загоняла меня вусмерть. Когда добирались до фонтана на площади Испании, я опускал в него ноги и оживал. Жили мы рядом с Ватиканом. В Ватикан мы попали не как туристы, поэтому многое удалось увидеть. Шла реставрация Сикстинской капеллы, и нас пустили на строительные леса. Ну а дальше — римский Форум, Капитолийский холм, Колизей, бани Каракалы, бесчисленные храмы, Собор Святого Петра и замок Святого Ангела, знакомый по воспоминаниям Б. Челлини, виллы и монастыри, Ротонда. Всего не перечислишь. Потом мы были в Риме не менее десятка раз, и все впечатления наложились друг на друга. Величие и прелесть Вечного Города непередаваема словами, но и описана много раз великими нашими предками.

Для советского командировочного лишняя банка кока-колы была проблемой, но всё-таки мы ухитрились съездить во Флоренцию — город-музей Леонардо и Микеланджело, Медичи и Ботичелли. Когда мы уезжали из Рима, поинтересовались, в котором часу закрывается метро. Вернулись вовремя, но метро уже было закрыто. Спрашиваем: «Почему?» Ответ: «Пассажиров не было». Мы так и не смогли привыкнуть к этой прелестной непосредственности итальянцев, хотя и сами живём в не слишком организованном государстве.

Следующая поездка в Италию была связана со столетием Академии наук. Я представлял тоталитарное государство, и меня соответственно встречали. Помню полемику с президентом «Royal Society». Он мне говорит: «В вашу Академию не избирают, а назначают из ЦК». «Это не совсем так, — отвечаю я, — в вашу Академию выборы тоже не всегда честные». «Что за глупости Вы говорите!» — возмутился он. «Вовсе, — говорю, — и не глупости. Вот когда светлейший князь Меншиков приехал к вам в Лондон и привёз несколько бриллиантовых звёзд, то одну из них подарил сэру Ньютону. Тот его избрал в члены королевского общества. У нас в Академии есть письмо с его подписью, где светлейший подписался тремя крестами, так как был неграмотным». Собеседник мой смутился. «У нас, говорит, такое бывает не чаще, чем в 30 % случаев». Я отвечаю: «И у нас не чаще».

Но важнейшим результатом встречи, на которой присутствовали руководители более сорока Академий наук мира, была выработка и подписание общей декларации о ядерном оружии. Она вполне актуальна и сегодня — когда к руководству приходят новые люди, то всё приходится начинать сначала. Прежде всего в декларации утверждается, что ядерные устройства не являются оружием в обычном понимании военными. Это средства массового убийства, которые необходимы только для предотвращения использования их противником. Защита от ядерного оружия технически нереализуема, а попытка её создания только ускоряет гонку вооружений. Столь же опасен и вывод оружия в космос. Продолжение разработки новых типов ядерного оружия и его испытания должно быть прекращено, также как и его распространение. Необходимо принятие обязательств по неиспользованию его первыми и предотвращению случайного использования. Надо иметь в виду, что с этими базовыми принципами в то время (да и сегодня) соглашаются далеко не все и нелегко.

В те годы обсуждалась возможность использования ядерного оружия НАТО для компенсации превосходства в обычных вооружениях Варшавского пакта, возможность использования так называемого «чистого», или нейтронного, ядерного оружия, а также концепция ограниченной ядерной войны и победы в ней. Обсуждения были горячие, но за декларацию проголосовали все единогласно. В обсуждении активно участвовали и В. Вайскопф, и Президент НАН США Франк Пресс, и Спёржн Кини и многие их единомышленники. Эдвард Теллер вряд ли согласился бы с этой декларацией. Она явилась хорошей базой для дальнейших согласованных действий научного сообщества.

Следующая встреча в Италии происходила уже на Сицилии, в Эриче, и в совершенно другой атмосфере. Н. Зикики собирал в Эриче совсем другую публику — директоров оружейных лабораторий, «ястребов» — Эдварда и его друзей, военных из руководства НАТО, хотя были и оппоненты вроде Дика Гарвина и физиков-классиков, не очень ввязывающихся в споры по военным и политическим вопросам.