Я на валенках поеду в 35-й год... Воспоминания

Во время командировки в США на приёме в нашем посольстве делегации Национальной академии наук США я встретился с журналистом из «The Washington Post» Бобом Кайзером и предложил ему написать статью для страницы, которую он вёл. Он ответил, что ничего не получится по трём причинам: во-первых, статья нужна сегодня, а я пришлю её через год, во-вторых, нужна по-английски, а я напишу на плохом русском, в-третьих, и главное — я напишу для «Правды», а нужно для «Вашпоста». Я нагло ответил — завтра утром, по-английски, для «Вашпоста». Всю ночь мы трудились — я писал, а А. Кокошин с ребятами из посольства переводили. Утром отнесли Кайзеру. Ему понадобилось три месяца, чтобы получить согласие редакции на публикацию. Когда мы встретились с ним в следующий раз в Москве, он мне рассказал, какой скандал поднялся после публикации. В письмах в редакцию его обвиняли в продаже Родины и сравнивали его поступок с возможной публикацией статьи немецкого автора, отрицающего реальность создания радара накануне начала воздушной войны за Англию. Я всего лишь честно описал системные проблемы создания ПРО и оружия на новых физических принципах и технический уровень этих средств. В частности, писал: «если хотите попробовать сами, возьмите самый мощный современный лазер и систему наведения и пойдите на утиную охоту, попробуйте сбить утку»… Как мы жили в виртуальном мире мифов и фантазий, так и живём до сих пор. Атака на разум только набирает обороты.

Тогда же в «Вашпосте» я помог журналистке Флоре Льюис написать статью в поддержку создания Международного термоядерного реактора, эта статья помогла в Конгрессе и администрации начать проект ИТЭР.

В том же году в Академии наук мы начали новый неправительственный проект по доказательству возможности проверки соблюдения договора о прекращении подземных ядерных испытаний. В принципе все ведущие ядерные державы обязались в договоре по нераспространению ядерного оружия прекратить и испытания, но разработчики и производители ядерного оружия яростно сопротивлялись. В Женеве годами продолжались переговоры, но конца видно не было. Главный аргумент против договора придумал Эдвард Теллер — явление т. н. «декаплинга». По его идее, если ядерный заряд взорвать в специальной полости, то энергия, передающаяся продуктами взрыва в распространяющуюся наружу акустическую волну, может быть настолько уменьшена, что существующими геофизическими приборами-сейсмографами не удастся зафиксировать факт взрыва. К этому аргументу добавлялся спор о соблюдении договора об ограничении подземных взрывов величиной в 150 килотонн. Американцы утверждали, что при наших испытаниях в Семипалатинске мы вдвое превышаем порог. Так и стояли несколько лет, упёршись рогами друг в друга.

Как я уже писал, на встрече академических учёных мы признали важность прекращения испытаний. В США многие политики и общественные деятели, в частности Эдвард Кеннеди в Конгрессе, поддерживал эту идею. Её поддерживала и организация «Врачи за ядерное разоружение», которую возглавляли Евгений Чазов и известный американский кардиолог Бёрни Лаун. Они пригласили меня на конференцию в Голландию, где обсуждалась проблема советско-американского противостояния, и мы пришли к выводу, что существует мощный союз между американским милитаризмом и советской суперсекретностью, очень эффективная синергия. Чтобы остановить спираль гонки ядерных вооружений, нужно разрушить этот союз. Отсюда и пошла идея развития военной гласности и разумной прозрачности, которую я доносил до М. С. Горбачёва, пользуясь поддержкой С. Ф. Ахромеева и Г. М. Корниенко. На встрече в Копенгагене на юбилее Н. Бора я уже с согласия М. С. Горбачёва предложил создать неправительственную сеть сейсмографов для демонстрации реальных возможностей проверки. Эта идея была поддержана международной организацией «Парламентарии за мировой порядок» во главе с О. Гримссоном (сейчас — Президент Исландии), а затем и экологической американской организацией «Совет по защите природных ресурсов».

За дело взялся очень энергичный американец Том Кохрейн, мы провели вначале семинар в Москве и заключили соглашение между АН СССР и СЗПР США. Том мобилизовал американские благотворительные фонды, добился в кратчайший срок финансовой поддержки. К лету всё было готово, американские учёные были уже в Казахстане со своими приборами, в 300 км от одного из самых закрытых мест в мире. Тут ахнул Чернобыль, и я на какое-то время отключился, но дело шло само по себе. М. С. Горбачёв объявил мораторий на ядерные испытания, а администрация Рейгана старалась замолчать мораторий.