Я — начальник, ты — дурак

Прежде чем вылить внутрь ее содержимое черпака, он предоставил Андрею право пошуровать в дерьме металлическим прутом. Ничего не обнаружив, тот разрешал опорожнить черпак, и золотарь подставил ему на исследование новую порцию добытого в яме компонента.

Когда яма была вычищена до дна, Андрей отпустил золотаря, надвинул на нос фуражку и вернулся в штаб, густо пропитанный запахами выгребной ямы. Сел на свое место. Сжал виски руками.

— Андрей, что с тобой? — спросил сочувственно Резвин.

— Все, товарищ капитан, я загудел под трибунал, — голос Андрея был полон замогильной печали. — Я пистолет потерял.

— Чей?

— Свой.

Резвин открыл сейф, вытащил из него Тульский Токарева.

— Этот?

Андрей открыл рот и замер, не веря своему счастью.

— Откуда он у тебя?

— Ты уходил, куда его сунул? В ящик? А здесь ходил начальник штаба и проверял столы. Пришлось тебя выручать…

— Ребята… — Андрей растерянно хлопал глазами. — А я говночисту сотню отвалил… За так…

— Не за так, — сказал Резвин, — а за урок. Другой раз умней будешь… Тебе сколько говорили — оружие держи в сейфе. Но главное даже не это. Учти, если офицер попал в беду, то первым делом он должен за помощью обратиться к товарищам, а не к говночисту. Понял?

В тот вечер Андрей отвалил еще одну сотню, устроив угощение всем, кто стал свидетелями его чудесного освобождения от призрака военного трибунала. Больше Тульский Токарева без нужды он с собой не таскал.

— Товарищи солдаты, — объясняет прапорщик солдатам. — Запомните: ствол автомата сделан из специальной стали. Штык-нож также изготовлен из означенного материала. Ясно? Рядовой Петрищев, из какого материала сделан штык? Из специальной стали? Плохо! Это типичная ошибка для вас, интеллигентов с высшим образованием. Повторяю: штык-нож изготовлен из означенного материала. И отвечать мне только так. Без самодеятельности.

ЕСЛИ БЫ НЕ МИНИСТР…

Командир кавалерийского эскадрона лихой бурят капитан Намжилов в воспитательной работе был мастером крутых обобщений.

Как— то один солдат его эскадрона в воскресный день сходил в поселок, долбанул стаканчик самогона, захмелел и его замел комендантский патруль. На другой день перед строем эскадрона Намжилов читал разгильдяю мораль.

— Ефрейтор Попов, вы хоть сейчас, на трезвую голову, задумайтесь над тем, что наделали. Комендант гарнизона уже доложил о случившемся командиру дивизии. Черное пятно позора легло на весь взвод, на эскадрон в целом. Ваш проступок попадет в статистическую отчетность, которую доложат в штаб военного округа. Командующий войсками генерал-полковник Гусев будет расстроен. О всех проступках в округе он вынужден докладывать в министерство обороны. Думаете, такой доклад обрадует Маршала Советского Союза Георгия Константиновича товарища Жукова? Нет, Попов, не обрадует. Теперь представьте, что о вашем пьянстве узнает вражеская разведка. Вы думаете, она не воспользуется нашей мгновенной слабостью? Еще как воспользуется, ефрейтор Попов. И, если завтра начнется война, в этом будете виноваты вы.

— А если война завтра не начнется? — кто-то из строя задал вопрос командиру эскадрона.

— Конечно, не начнется, — спокойно ответил Намжилов. — Но это лишь потому, что уже сейчас министр обороны Георгий Константинович товарищ Жуков, узнав о разгильдяйстве Попова, принял нужные меры.

* * *

— Поскольку у пушки выстрел сильный, — объясняет старшина солдатам, — ствол откатывается назад. Чтобы ослабить откат, существует тормоз отката. Это цилиндр с жидкостью, в котором движется поршень. Когда происходит выстрел, ствол тянет шток с поршнем, жидкость сжимается и откат тормозится.

— Товарищ старшина, — задает вопрос удивленный солдат. — По законам физики жидкость не сжимается…

— Кто вам об этом сказал?

— Мы в институте учили…

— Все ясно. В институте возможно жидкости и не сжимаются. В армии сжимается все. Учтите, рядовой, это на будущее.

ЧЕРЕЗ МНОГИЕ ГОДЫ

Полковник Михаил Михайлович Зотов в годы войны военной журналистике был фигурой заметной. А после войны он, фронтовой корреспондент «Красной Звезды», стал заведовать мемуарной редакцией Военного издательства Министерства обороны.

Свою карьеру в журналистике Зотов начал выстраивать абсолютно случайно.

Служил солдат срочной службы Михаил Зотов в Забайкалье в должности механика-водителя танка командира дивизии. Все шло нормально, пока дивизию не принял генерал Василий Иванович Чуйков, будущий герой Сталинграда. Познакомившись с экипажем своего танка, генерал счел, что Зотов не подходит к должности, которую он занимал.

— Уберите от меня эту интеллигентскую физиономию куда-нибудь подальше, — приказал генерал начальнику штаба.

Вспоминая те времена, Зотов говорил, что его обидел не сам перевод, а то, что Чуйков назвал его «интеллигентской физиономией». «Она у меня, — говорил Михаил Михайлович, — была самая что ни есть крестьянская, что уж там в ней углядел крамольное, ума не приложу».