Я начинаю путь...

Приплыли! На что способна наша наставница, когда в ее голову приходит какая-нибудь из идей, мы уже хорошо знали. Жизнь показала, что мы все-таки о госпоже Максимовой знали не все. В отличии от нас, для нее фестиваль являлся той войной, которую непременно нужно выиграть. В подготовку этой компании были вложены воистину огромные силы. В бой было брошено все. Даже самым бездарным из нас не удалось отвертеться от подготовки к предстоящему сражению. Ее ставшая известной склонность к муштре, получила дальнейшее развитие. Мы были разбиты на группы и у каждой группы появилась своя «мамочка» из суровых теток, отвечавших за соблюдение нами установленного режима дня и правильного питания. А сами занятия? Подготовить за месяц шесть десятков танцевальных номеров! Как вы себе это представляете? Софья Владимировна оказывается вполне себе представляла! А раз представляла, то нытье, визги и писк с нашей стороны пресекала всеми доступными способами. В том числе и непедагогическими. Возмущаться мы прекратили, тем более, что свалившееся на нас каторга не оставляла нам никаких сил на протест. По истечении первых десяти дней занятий в новом режиме, когда мы уже втянулись в заданный ей ритм жизни, последовала новая вводная:

— Чудесно девочки! Жиры растрясли, на задницы ваши любо-дорого смотреть, значит переходим на форсированный режим занятий!

Что такое «форсированный режим занятий» мы не знали. Но кислые наши физиономии ясно говорили о том, что ничего хорошего нам ожидать не следует.

— Вот ведь старая кобыла! — прошептала мне на ухо Лерка Михалёва, — как только у нее самой сил на это хватает?

— Михалёва! Миронова! Разговорчики! — мгновенно среагировала наша бдительная «мамочка».

Что верно, то верно. Судя по всему, Софья Владимировна решила либо красиво уйти, либо начать новую жизнь. А потому в большинстве танцевальных номеров она принимала личное участие. И хотя ей было где-то около пятидесяти пяти, фигуру, осанку и легкость движений она сохранила. А еще как выяснилось и выносливости ее можно было только позавидовать. Зато Лерке совсем не повезло. Я помню, какой она пришла к нам в самом начале. Полная и нескладная девчонка, лишенная даже намека на обычную для детей ловкость и легкость движений. Как и многие из нас, она просто хотела сбросить лишний вес.

— Чудесно! Это как раз то, что мне не хватало для полного счастья. Алексей! — обратилась к мужу Софья, — ты посмотри только на эту юную корову! Вы куда девушка? Я вас еще не отпускала!

И осмотрев со всех сторон густо покрасневшую и готовую заплакать Михалёву, Софья вынесла вердикт:

— Вы у меня девушка станете настоящей «звездой»!

С той поры прошло почти пять лет. Стать «звездой» нашей Лере так и не удалось, но Максимова от нее все-равно не отставала. Уже давно сошел избыточный вес, выправилась осанка и изменилась походка, но избежать пристального внимания наставницы ей так и не удалось ни разу. Подозреваю, что честолюбивая Софья, решила на Леркином примере показать всем, что в состоянии любую корову превратить в грациозную лань.

Что можно сказать о самом фестивале? Даже несколько лет спустя после его проведения, я не скажу, что у нас все вышло ну очень прекрасно. Может быть на меня повлиял тот недружественный прием, что оказала нам Москва? А он действительно был таким. Взять хотя бы московских зрителей — их на стадионе в первый день не было совсем. Зрительские трибуны были заняты гостями города, приехавшими со своими командами и отрядами полиции. Нужно ли говорить, что полиции было больше чем зрителей? За подобный «прием гостей» следовало «благодарить» московские СМИ. Боже мой! Чего они только о нас не писали! Как они нас расписали! Основная мысль: Москву посетили банды погромщиков со всей России. Наш фестиваль иначе, чем шабашем они и не называли. Последствия такой «рекламы» были анекдотичные: количество совершаемых преступлений в Первопрестольной все эти дни было рекордно малым. Местные хулиганы узнав из телепередач, что их город посетили толпы «отморозков», которые без лишних разговоров сразу бьют в рыло, на время снизили свою активность.