Я надеюсь на милость бога... А.А. Карзинкин как образец русского православного мецената

Успешный предприниматель, Андрей Александрович прославился не только деловой хваткой. Семейство Карзинкиных было деревом, выросшим на почве Русской Православной Церкви и прочно в этой почве укорененным. Кроме того, крепко пустили они корни и в землю родного своего города. Как Андрей Александрович, так и отец его и, по некоторым сведениям, дед, а затем сын па протяжении почти целого столетия оказывались в старостах московского храма Трех Святителей, что на Кулишках. Быть старостой — дело хлопотное, порой требующее больших расходов. Староста принимает личное, притом весьма деятельное, участие в жизни всего прихода. Зато и почета должность эта приносит немало. И если кого регулярно выбирают старостой — выходит, заслужил признательность многими трудами. Церковный староста из своего кармана финансировал все строительные работы, следил за их выполнением. Он поддерживал в исправности как само здание, так и его внутреннее убранство: следил за наличием в храме лампад и подсвечников, за своевременным поновлением иконостаса, за пополнением ризницы и церковной утвари. Далеко не всякий мог занять пост старосты. Мало того, что им в подавляющем большинстве случаев оказывался человек состоятельный, обладающий хозяйственной сметкой. По действующим во второй половине XIX века правилам церковным старостой мог быть избран человек не моложе 25 лет, непременно грамотный; он не должен был состоять под судом или следствием; непозволительным делом в отношении кандидата в церковные старосты считалась и опека за расточительство; самое же главное — будущего старосту прихожане должны были знать как человека, всецело преданного христианской Церкви [3]. Карзинкины, добрые христиане, подходили по всем параметрам…

Старостой храма Андрей Александрович был начиная с 1880-х годов.

В течение долгих десятилетий один император сменял на троне другого, отношения между властью и Церковью то улучшались, то ухудшались, трансформировалась система купеческого образования и самые взгляды купцов на общество — а Карзинкины по-прежнему оставались ктиторами церкви Трех Святителей на Кулишках. Возможно, не случись революции, семейная традиция не пресекалась бы до нашего времени. И это многое говорит о семействе Карзинкиных. Они были теми глубинными людьми, людьми народной толщи, которыми земля Русская держится, которые составляли хребет империи и плодоносную почву нации. Что бы ни происходило, такие люди крепко стоят на ногах. Они сильны верой в Церковь, в отечество, в необходимость каждого человека жить собственным трудом — теми убеждениями, которыми руководствовались еще их отцы и деды. На солидных, добропорядочных и работящих Карзинкиных другие прихожане смотрели с уважением. Семья эта отличалась высокой степенью христианского благочестия, которую не могли поколебать новые общественные веяния и причуды западного «секулярного мышления»… Храм же Трех Святителей, расположенный среди китайгородских переулков, и по сю пору является одним из драгоценных камней в церковном венце Москвы.

Карзинкин-младший следовал но стопам отца, приняв от него бремя тяжкое, но доброе. После смерти Андрея Александровича его наследник избирается старостой той же церкви Трех Святителей на Кулишках — и исправно исполняет свои обязанности вплоть до закрытия храма представителями советской власти (конец 1920-х годов). Так, известно, что в 1927 году, когда администрация Мясницкой тюрьмы, расположенной в стенах близлежащего Ивановского монастыря, стала требовать закрытия храма, его священник, отец Василий (Пятикрестовский) и староста А.А. Карзинкин собрали несколько сот подписей в защиту церкви. Жаль только, что это не помогло. Храм закрыли, из него вывезли утварь и иконы, разобрали иконостасы. Приспособленный под тюремные нужды храм оказался обезглавлен, снесли также и шатер колокольни. Но нельзя забывать о том, насколько мужество, проявленное перед лицом неумолимо жестокого врага, духовно возвысило тех, кто пытался отстоять храм. В жизни дореволюционной Александр Андреевич был защищен от многих неприятностей своим богатством. Однако исчезновение этой защиты не сделало его ни малодушным человеком, ни маловерующим.