Я надеюсь…

— Даже фильм был: «Самый зеленый город России». О Ставрополе. Я помню этот фильм. А второе, что поразило, — размеренность жизни и патриархальная тишина краевого центра — центра такого огромного региона страны. Это была размеренность пешего шага. Да-да, проблем транспорта, «часа пик» в те времена в Ставрополе не существовало. На работу, в магазин, в баню, парикмахерскую, поликлинику, на рынок — всюду можно было добраться пешком. Асфальтированы только центральная площадь и несколько улиц. Лишь отдельные административные здания города и жилые дома имели центральное отопление. Питьевую воду брали из водопроводных колонок. А в самом центре, напротив пединститута, красовалась лужа. Круглый год — не проедешь, не пройдешь. Чем тебе не Миргород! Конечно, сегодня Ставрополь стал уже другим.

Более трех десятилетий прошло. Современная промышленность, новые научные, учебные, культурные центры, почти в два раза выросло население. В два раза! Уже одно это, конечно, изменило и содержание, и ритм жизни города, изменило его лицо. Тогда же для центра огромного региона России, в состав которого в те годы входила не только Карачаево-Черкесская, но и Калмыцкая автономная область, Ставрополь был даже чересчур провинциальным.

Кинотеатр «Гигант» — разумеется, «Гигант», в каждом таком городке тогда непременно было по «Гиганту», — Драматический театр имени Лермонтова, репертуар которого мы до дыр изучили в течение двух-трех месяцев. Я смотрела в этом театре все подряд, знала все, что поставлено. Краевая библиотека, филармония, краеведческий музей, еще два кинотеатра — «Октябрь», «Родина», — несколько клубов и киноустановок. Вот и все культурные заведения.

— Вы приехали в Ставрополь со столичным университетским образованием. По тем временам это была редкость. Как смотрели на Вас товарищи по работе? Как складывались отношения на службе?

— А никак.

— Не понял, Раиса Максимовна.

— А что понимать: устройство на работу оказалось для меня проблематичным… В первые месяцы в Ставрополе я просто не могла найти работу! Потом полтора года работала не по специальности. И два года по специальности, но — на птичьих правах. С почасовой оплатой или на полставки, с периодическим увольнением по сокращению штата. Вот так. «Человек со столичным университетским образованием». «Нетипичное по тем временам для Ставрополья явление…» Да. В сущности, четыре года не имела постоянной работы.

— Почему?

— Думаю, по двум причинам. Насколько мне известно, в те годы в стране вообще сложно было с трудоустройством специалистов с высшим гуманитарным образованием. Я знала, например, что в том же Ставрополе тогда приблизительно 70 процентов учителей работали на неполной ставке. Но не менее важна, на мой взгляд, и вторая причина.

Да, специалистов с университетским образованием, тем более окончивших МГУ, в городе в то время практически не было. Точно не знаю, поэтому подчеркиваю слово «практически». Ну, может быть, 2–3 человека. На кафедрах вузов, где могла быть использована моя профессиональная подготовка, соответствующие дисциплины преподавались людьми, имеющими педагогическое — очное или зачастую заочное — образование. Как правило, это были выпускники своего же, Ставропольского пединститута. Я не ставлю под сомнение профессионализм всех их. Работая позднее в этой среде, я встречала людей, кто вел большие научные исследования, был способен к ним, читал прекрасные лекции, пользовался заслуженной любовью студентов, отдавал педагогике всего себя. Но как много было и тех, кто просто не мог, да и не хотел заниматься ни научно-исследовательской, ни педагогической, ни методической работой! Не хотел и не мог. Не был способен. Эти люди читали чужие, кем-то и когда-то подготовленные лекции, использовали чужие материалы, с заметным трудом выговаривали философские категории и понятия. С трудом, с грехом пополам. Но для института это были «свои» люди: знакомые, прижившиеся, удобные. Даже — выгодные. А оплата труда у нас ведь стабильная — за должность, за звание, но не за количество и тем более качество выполняемой работы.

Мне приходилось сталкиваться с людьми, кто вообще не мог читать лекции, однако получал доцентские ставки. Получал, а лекции за них читали другие. Конкурсы на замещение вакансий, как правило, проводились формально. Институт стремился сохранить своих людей. К тому же приглашенные со стороны специалисты обычно нуждались в квартире. А где ее взять? В любом коллективе своих очередников хоть отбавляй. Даже если студенты были недовольны уровнем лекций, семинаров — ничего страшного. Они ведь все равно обязаны посещать занятия, независимо от того, устраивают их эти занятия или нет.