Я надеюсь…

«Дорогой Михаил Сергеевич! С горечью и неукротимым желанием бороться узнал о подробностях Пленума. Вы знаете, что я не люблю говорить начальству комплименты. Но хочу сказать Вам, что я уважаю и люблю Вас искренне и готов идти с Вами до конца. Не обращайте внимания на «правых». Они по глубокому историческому недоразумению считают себя коммунистами, а на самом деле являются политическими временщиками, не имеющими никакого права говорить от имени народа. Жизнь выбросит их, и народ будет говорить о них с презрением. Не обращайте внимания на кликушество «леворадикалов». Не в плебейском, а реальном понимании этого слова, может быть, я являюсь одним из самых левых в СССР. Но Вы проводите в целом единственно реалистическую программу спасения настоящего социализма и нашей страны. Если Вы захотите узнать мое мнение о придании ей более последовательного характера, буду рад этому. Проявите спокойствие и решительность на Съезде депутатов. Он — главная Ваша опора. Ленин не испугался Брестского мира. Отнеситесь философски и к безответственному решению Компартии Литвы. 3 января я вернусь из заграничного турне (я готовлю проведение длительного фундаментального проекта Восток — Запад) и готов выполнять любые задания, которые Вы мне можете поручить. Пусть эти слова помогут хоть на капельку улучшить Ваше душевное равновесие. Передайте мой искренний поклон Раисе Максимовне. Счастливого Вам и Вашей семье Нового года. У нас нет выбора: мы победим. Всегда Ваш академик Станислав Сергеевич Шаталин».

А вот и фотография, где все вместе. «Фотокор» — член-корреспондент АН СССР Шахназаров Георгий Хосроевич. По его словам, достоинство фотографии в том, что другой такой ни у кого нет: в столь узкий круг фотокорреспондентов, как правило, — даже в эпоху гласности — не приглашают.

Да, наверное, именно сегодня перестройка проходит пик своего напряжения. Сплелись различные, противоречивые, прямо полярные процессы и силы. И в центре этого гигантского вихря — Президент СССР и Генеральный секретарь ЦК КПСС, самый близкий для меня человек. Сможем ли мы достойно выйти из этого вихря, сможем ли идти к достойной современного человека жизни, возродим ли лучшее в душах наших, сохраним ли лучшее вокруг нас?

Михаил Сергеевич живет в невероятном напряжении. Шесть лет повседневного, самопожертвенного — в полном смысле этого слова — труда. Годы слились в один бесконечный рабочий день. Раньше 10–11 часов ночи я его дома не вижу. Да и домой приезжает с целым ворохом бумаг. Работает часто до двух, а то и до трех ночи.

В зарубежных поездках программы у него чрезвычайно уплотнены и напряжены. Переговоры, подписание документов, десятки встреч, мероприятий, все рассчитано до часа, до последней минуты пребывания в стране. Члены делегаций, пресс-групп, люди, сопровождающие его в поездках, хорошо это знают. Спать больше 4–5 часов во время визитов никогда не удается. При этом надо иметь в виду и состояние организма в связи с климатическими изменениями, сменой часовых поясов. К тому же Михаил Сергеевич никогда не позволял себе роскошь иметь не только день — два, но и несколько часов на адаптацию после сложнейших перелетов.

— Я заметил, что зарубежные визиты сейчас чаще всего приходятся на субботу или воскресенье. Если раньше время визитов измерялось днями, сутками, то сейчас — часами. В Испании — 30 часов, в Италии — 6 или 7.

— Правильно. А насыщенность, интенсивность визитов вырастает в геометрической прогрессии. Отключиться от работы не удается практически и во время отпуска. Всегда в отпуске готовит свои основные предстоящие выступления. Там писал и свою «Перестройку…». И главное — ни на минуту, где бы ни был, не прерывает связь со страной. Я подсчитала, в августе 90-го года, в эти двадцать удавшихся ялтинских отпускных дней, в среднем за сутки у него было до семнадцати срочных, «горячих» звонков.

Тогда, перед отъездом из отпуска, Михаил Сергеевич сказал мне: «Впереди — самое сложное время. Пойдут политические схватки… политическая грызня… Тревожно… Ведь это неминуемо будет сказываться на экономической ситуации, на решении экономических проблем. Архисложность наша сегодня: нельзя уступать консерватизму — не вырвемся. Но нельзя судьбу страны и ее будущее отдать наездникам. Погубят. Будем продолжать делать шаги. Может, и не все они будут точны, не все попадут прямо в цель. Но их надо делать и делать!»

Знаю, какая боль и тревога терзает его. Нелегко, всегда нелегко честному человеку. Вдвойне — человеку, взявшему на себя такой груз ответственности перед Отечеством и народом. Человеку, осознающему свой долг перед людским доверием, гуманисту и демократу по натуре, открытому к восприятию как счастья, так и горя людского.

— У Вашего мужа завидное самообладание. В чем секрет?