Я надену чёрное

— Правда? — переспросил Роланд. — Потому что король с королевой милостиво приняли мое приглашение приехать на свадьбу. — Тиффани легко читала, как работает его ум. В странной игре под названием «титулованное дворянство» настоящие королевы кроют почти всех козырей, что означает, что Герцогине придется кланяться до скрипа в спине. Ей удалось уловить его задумки: «Это было бы, конечно, весьма прискорбно». Роланд даже в собственных мыслях был очень осторожен, хотя не удержался от легкой улыбки.

— Твой отец отдал мне пятнадцать анкморпоркских долларов золотом. Это был подарок. Ты мне веришь?

Он заметил выражение её глаз, поэтому немедленно ответил:

— Да!

— Хорошо, — сказала Тиффани. — Тогда узнай, куда делась сиделка.

Похоже какая-то часть палки все ещё торчала из его зада, раз он произнес:

— Думаешь, мой отец осознавал, какой именно он сделал тебе подарок?

— Его разум до самого конца был ясен, словно проточная вода, и тебе это известно не хуже меня. Можешь ему верить, так же, как и мне. А мне ты можешь верить, потому что я тебе говорю: «Я выйду за тебя замуж».

Её рука закрыла рот, но было поздно. Откуда это взялось? Он был потрясен не меньше её самой.

Он заговорил первым, громко и уверенно, чтобы отогнать повисшую тишину:

— Я не расслышал, что ты сказала, Тиффани… Полагаю, напряженная работа, над которой ты трудилась всё последнее время повлияла на твои чувства. Думаю, всем нам станет лучше, если ты хорошенько отдохнешь. Я… ты же знаешь, люблю Летицию. Она может и не очень, ну, умна, зато я готов ради неё на всё. Когда она счастлива, то и я тоже счастлив. И говоря по правде, мне не очень удается быть счастливым. — Она заметила скатившуюся по его щеке слезинку, и не в силах сдержаться, подала ему относительно чистый платок. Он принял его и попытался высморкаться, смеясь и плача одновременно. — А к тебе, Тиффани, я в самом деле отношусь… отношусь… ну, словно у тебя есть наготове платок для всего окружающего мира. Ты очень умна. Нет, не отрицай. Ты умна. Помню, как однажды, когда мы были моложе, ты была впечатлена словом «ономатопея»[39]. Как получаются имена или слова из звуков, вроде «кукушка», «сверчок», или…

— Раздор? — вставила Тиффани, не сдержавшись.

— Верно, и я помню, что ты сказала, что слово «депрессия» это звук, порождаемый скукой, потому что оно звучит словно уставшая муха, бьющаяся о закрытое окно в ветхой комнате в жаркий солнечный день. И я тогда ещё подумал, что сам бы не догадался! Для меня оно не имело смысла, но я знал, что ты умнее меня и для тебя оно что-то значит. Думаю, для того, чтобы понимать подобные вещи требуется особая голова. И особый ум. У меня ничего подобного нет.

— А как звучит «доброта»? — спросила Тиффани.

— Я знаю, что такое доброта, но даже не представляю, что она способна звучать. Ну вот, снова! У меня просто нет такой головы, которая была бы способна существовать в мире, в котором у доброты есть собственный звук. Моя же голова живет в мире, где два и два — четыре. Должно быть это очень интересно, и я смертельно тебе завидую. Но полагаю, что мне понятна Летиция. Она не заумна, если ты понимаешь, что я имею в виду…

«Эта девушка походя, словно делая уборку по дому, изгнала привидение из туалета, — подумала про себя Тиффани. — Ну-ну. Удачи с нею, сэр».

Но в слух она ответила:

— Думаю, ты выбрал себе отличную пару, Роланд. — К её собственному удивлению её показалось, что он вздохнул с облегчением, и зашёл за стол, словно солдат, прячущийся за укреплениями.

— Сегодня вечером на завтрашние похороны начнут прибывать некоторые из живущих вдали гостей, и, скорее всего, часть из них останется на свадьбу. По счастливой случайности… — «Ну вот, снова та же палка в заднице…» — Пастор Шланг делал обход своей паствы, и милостиво согласился произнести несколько слов в память об отце, и он погостит, чтобы засвидетельствовать нашу свадьбу. Он член новой омнианской секты. Моя будущая теща придерживается омнианства, однако, к несчастью, не этой секты. Поэтому возможна небольшая напряженность. — Он закатил глаза. — Кроме того, как я понимаю, он только что из города, а как тебе известно, городские проповедники здесь не всегда приживаются[40]. Я бы счел огромной удачей, если бы ты, Тиффани, помогла в ближайшие несколько дней предотвратить любые мелкие неприятности и возмущения, особенно оккультной природы. Прошу. И так уже вокруг расползлось достаточно разных историй.

Тиффани всё ещё не отошла от смущения за свою вспышку. Она кивнула и сумела выдавить:

— Послушай, о том, что я только что сказала. Я не хотела…

Она осеклась, потому что Роланд поднял руку.