Я найду тебя

Должно быть, на лице Эмили отразился шок, и она пожалела, что затронула эту тему в разговоре с Шелли. Ей никак нельзя потерять работу и вернуться к бесконечным дням одиночества и навязчивым мыслям о Зои. Ей нужно разнообразие в жизни, нужно двигаться вперед, чтобы каждый день думать и разговаривать с нормальными людьми о нормальных вещах…

Бэрроуз протянула ей бумажный носовой платок.

– Не плачьте, моя дорогая. Вы не поверите, но в своей старой больнице, еще будучи студенткой, я однажды решила, что видела там привидение.

Эмили вытерла глаза и недоверчиво уставилась на нее.

– Да-да, моя дорогая. Старые байки, рассказанные другими, так распалили мое воображение, что я поверила, что это правда. Дескать, призрак старика – бывшего пациента – якобы частенько посещал по ночам больницу, так как он умер там много лет назад. Говорили, что он якобы приходил и сидел с медсестрами ночи напролет или у постели больных, разговаривая с ними. В течение нескольких недель мне было страшно заходить ночью в ту палату из-за страха увидеть его. В ночь, когда мне показалось, что я увидела его в дальнем конце коридора, я буквально окаменела от ужаса. Мне было страшно сдвинуться с места. Но затем пациент – точнее, пациентка – вызвала меня звонком, и я была вынуждена пойти и проверить, в чем дело. Я смотрела себе под ноги, пока шла по коридору, и когда в конце концов подняла глаза, призрак уже исчез. Я тогда правильно сделала, что пошла на звонок. Пациентка, которая позвонила, нуждалась в срочной помощи; после удаления миндалин у нее было послеоперационное кровотечение.

Услышав эту историю, Эмили слегка успокоилась. Возможно, Бэрроуз не так уж и плоха. Просто она – представительница старой школы и привыкла поступать так, как ее учили.

– Извините меня за мое поведение, сестра Бэрроуз. Я действительно возьму себя в руки.

Та кивнула:

– Хорошо. Я надеюсь, что так и будет. К тому же наша больница еще слишком новая, чтобы обзавестись собственными привидениями, – добавила она с кривой усмешкой. – В ту ночь вы действительно были единственной пациенткой в той палате, и я надеюсь, что это успокоит ваш разум.

С этими словами старшая сестра ушла. Эмили осталась одна, чувствуя себя полной идиоткой – и вместе с тем испытывая облегчение.

И да, ей стало гораздо спокойнее. Она была благодарна Бэрроуз, что та поделилась с ней чем-то личным. Даже если тот призрак был совершенно иным, нежели ее собственный, по крайней мере, это продемонстрировало другую сторону суровой старшей медсестры. И Эрик тоже прав. Возможно, она видела эту молодую женщину раньше… Что, если это ее бывшая пациентка? Или же просто посетительница, которая не то устала, не то почувствовала себя плохо и забрела в пустую палату, чтобы полежать на кровати… Так, конечно, обычно не поступают, но кто знает, как порой ведут себя люди? Это также могла быть пациентка, поступившая в тот самый день и по ошибке забредшая не в ту палату, и когда поняла свою ошибку и поспешила прочь, то потеряла браслет. Да-да, это просто была не та палата. Не та палата… Эта мысль прочно засела в голове Эмили. Та девушка просто была не в той палате!

Какая же она глупая. Почему ей раньше в голову не пришло столь логичное объяснение ее присутствия там? Это избавило бы ее от навязчивых мыслей. Хотелось надеяться, что Бэрроуз оставит ее в отделении. Эмили на миг пришла в голову идея пойти и снова поговорить с ней, сказать, что, кажется, она нашла объяснение, но это дало бы старшей сестре повод полагать, что она не думает о своей работе, а занята другими мыслями. Эмили была рада, что, кроме Эрика, никому не рассказала о своей находке – браслете.

Вдруг она отыщет эту пациентку и вернет его ей? Можно заглянуть в журнал учета личных вещей пациентов и попробовать отыскать там ее имя. Наверняка должен оставаться дубликат квитанции, если девушка отдала на хранение браслет или указала что-то иное из ценных вещей. Там наверняка будет стоять дата и ее подпись.

Журнал хранился в ящике на медицинском посту.

Пролистав страницы назад до даты своей операции, Эмили увидела несколько имен. Четыре были женскими, включая ее собственное: Эмили Джейкобс. Рядом было написано: «Белое металлическое кольцо для пупка с камнем». Она забыла снять его перед тем, как ехать в больницу, и отдала на хранение, потому что это были настоящий бриллиант и настоящее белое золото. В журнале учета ювелирные изделия во избежание ошибки было принято описывать словами «желтый металл» или «белый металл»: золотой браслет может оказаться медным, а бриллиантовое кольцо – простой стекляшкой… Три других имени звучали по-английски, хотя какой от этого толк? Учитывая, что она не произнесла ни слова, эта девушка вполне могла быть англичанкой по имени Линда Паркер или Джули Дональд.