Я найду тебя

Кэтрин очень хотелось встряхнуть его, накричать, что нельзя так себя вести, что ушедшая девушка еще не конец жизни, что у него есть музыка, есть ответственность перед слушателями, перед друзьями, в конце концов, есть она, уже немолодая мать. Но Кэтрин молчала. Она достаточно повидала таких отчаявшихся лиц и знала, что ни крики, ни увещевания не помогут. Из своей темноты Даниэль должен выбраться сам, и он справится.

Пришла Мария и принесла на деревянных дощечках две черные сковородочки с восхитительно пахнущим блюдом: тушеные в нежнейшем соусе куриные потрошки, украшенные маленькой веточкой шалфея.

Кэтрин ела и нахваливала, Мария цвела улыбкой, а Даниэль сделал два глотка вина и немного поковырял чибрео.

Расстроенная Мария вскоре ушла, а из двери выбежал всполошенный хозяин и спросил, указывая на Даниэля, почему синьор не ест, неужели не вкусно?

– Синьор болен, – объяснила Кэтрин. – Все очень вкусно! Ваша жена – волшебница!

Старик радостно закивал и повлек их внутрь ресторанчика. В небольшом зале стояло несколько столов, но за ними никто не сидел, крепкие деревянные стулья громоздились на клетчатых скатертях. В старинном буфете стояли пыльные бутылки, над стойкой висели чистые пузатые бокалы, на стенах – яркие фото в рамках.

Хозяин подтащил их к круглому столику, накрытому кружевной салфеткой. На салфетке лежала пухлая книга в толстом переплете. Старик энергично полистал страницы, потом хлопнул себя по голове и дернул за узорчатую закладку. Книга раскрылась на нужной странице, и хозяин ткнул узловатым пальцем в неразборчивую подпись:

– Principe Charles, – важно сказал он и указал на большое фото британского принца в простых светлых брюках и футболке поло и самого хозяина.

Кэтрин ахнула, а Даниэль промолчал. Он надеялся, что уже конец, и сейчас они сядут в машину и поедут… Куда? В отель они уже не успевали, значит, сразу в филармонию. Надо позвонить Ханне, чтобы взяла из сейфа отеля драгоценного Гварнери, а из его номера – концертный костюм. Но Ханне скрипку не дадут, значит, все же придется заезжать в отель.

На стене, рядом с принцем Чарльзом, висело еще несколько снимков разных звезд, но Даниэль их не узнал. Вероятно, итальянские селебрити.

Старик ткнул загорелым пальцем на пустую страницу рядом с размашистой подписью принца и вручил Даниэлю ручку с золотым пером. Даниэль, удивленный такой честью, расписался напротив будущей монаршей особы и собрался уходить. Но хозяин остановил его. Он встал между ним и Кэтрин, важно надулся и позвал Антонио.

Откуда-то из недр траттории выбежал таксист с дорогой зеркалкой в руках. Он щелкнул несколько кадров, и на этом пытка для Даниэля закончилась. Он не стал доставать кредитку, заплатил наличными, оставил щедрые чаевые и побрел в такси.

Кэтрин, распрощавшись-расцеловавшись со всеми, поспешила за ним. Остаток пути до отеля Даниэль дремал.

Концерт прошел нормально. Даниэлю удалось настроиться, и играл он хорошо. Наработанная годами техника не подвела, но отзывы были осторожны и сухи: «Нет былого блеска и очарования», «Маэстро играет ровно, профессионально, но пресно», «Маэстро выглядит больным, он перегорел».

Заголовок одной из статей все же немного задел его: «Зрелое мастерство или усталость?» – вопрошал критик.

Даниэль пожал плечами: «Паганини ругали, Бетховена тоже… и даже Моцарту доставалось. Чем я лучше?»

Впереди было пять свободных дней, редкое везение, и он надеялся, что отдохнет и восстановится.

Глава 9. Скрипичный техник

Выйдя из такси, он поспешил в свою квартиру на Rue du Chemin Vert в XI округе Парижа – Папанкуре³³. Даниэль приобрел двухуровневый лофт³⁴ восемь лет назад. Ему понравился богемный парижский район, который раньше славился столярными мастерскими, а теперь его заселила творческая молодежь. Конечно, здесь было шумно, но окна лофта выходили во внутренний двор с садом, и людской гомон не тревожил Даниэля.

Он очень любил свою небольшую квартирку. На нескольких стенах дизайнер оставил кирпичную кладку бывшей мастерской, а вся остальная отделка соответствовала современности и простоте.

Даниэль включил свет, мельком просмотрел валяющиеся на столике счета, рекламные проспекты, приглашения на различные мероприятия и фестивали, какие-то опросы. Автоответчик записал несколько десятков сообщений, из которых самыми нужными оказались напоминания о визитах к дантисту и к специалисту по техническому обслуживанию скрипки.

«Отдохну и отвезу Гварнери на осмотр», – решил Даниэль и отправился в крошечное патио с двумя шезлонгами и цветами в горшках.

Оборвав несколько желтых листьев и засохших бутонов у бордюрных роз, Даниэль рассердился: опять нерадивая домработница забыла полить цветы.

Первая мысль была: «Уволю!», вслед за ней пришла и другая: «А раньше мне было все равно, меня не волновали сухие растения, я просто оставлял денег, чтобы ленивая уборщица купила новые цветы. Правильно сказала мать, я превратился в брюзгу».

Развалившись в шезлонге, Даниэль закрыл глаза. Под веками плясали разноцветные кляксы, в ушах звенел шум аэропорта – он еще не отошел от дороги.