Я найду тебя там, где любовь граничит с безумием

А Лора с механическим усердием одну за одной перебирала глянцевые фотографии сына с Ильдаром в обнимку. Мужчина показывал мальчику в какую сторону нужно махать ручкой и улыбаться, а тот крепко сжимал в руках новенький самокат. Её сын. Её сын, который панически боялся посторонних людей, особенно мужчин. А на заднем фоне можно было разглядеть пейзаж клумбы того самого детского сада, от которого они только что отъехали и обтянутые в тёмные чулки ноги воспитательницы.

Всё по тому же механизму, руки потянулись за вторым конвертом и пальцы ловко извлекли из него обычный белый лист бумаги всего с тремя символами по центру: «Да?».

– Да! – Ответила так громко, как только могла. И не было в этом голосе ни раздумий, ни сомнений.

– Ну, вот и умничка. Поверь, ты сделала правильный выбор. В этой жизни нет ничего дороже близких людей. И смысла в жизни другого нет. – Проговорил он осторожно и завёл мотор, плавно трогаясь с места.

Уже в доме сопроводил до комнаты, мазнул губами по скуле, а когда Лора попыталась отстраниться, прижался ими к виску.

– Поверь, я никогда не сделаю что-то тебе во вред. – Произнёс зачем-то, и смотрел вслед до того момента, пока Лора с головой не спряталась под одеялом.

Глава 12

Он за неё боялся. Боялся, что перегнёт, что она сорвётся. Боялся своей самонадеянности и того, что мог просчитаться. Два дня, пока как зомби сидела, будто бы и не моргая вовсе, сам застрелиться хотел. Разговаривал с ней. Знал, что не ответит, но ни на секунду не оставлял одну. Так было легче обоим. А Лора, такая маленькая и хрупкая… с практически прозрачной кожей, когда каждая косточка выпирает, просто таяла на глазах. Как Снегурочка. Практически белые губы, даже тёмные круги под глазами стали бесцветными. Дотронешься – обдаёт холодом, а обнять попытаешься, как губка тепло впитывает, прижимается. Не осознаёт, а жмётся, чтобы согреться, чтобы не замкнуться в своём одиночестве.

Не знал, как начать важный для двоих разговор, поэтому вдруг утром увидев осознанный взгляд, просто решился и всё. Как пойдёт. А пошло не важно. Нет, он знал её реакцию, это нормально. Он даже мог предположить как она отреагирует на ультиматум, но даже не догадывался, что сам может ревновать. Мужа в расчёт никогда не брал. Временами даже забывал о его существовании, Лора с ним была. Отдавалась. Тряслась от страха, понимая это, но всё равно, закрыв глаза, шла за ним следом, куда бы ни позвал. И это доверие было дороже всего в жизни. Необъяснимое, не имеющее оправданий чувство, которое как прозрачная сфера остановилось между ними и не сдвигалось в сторону ни при каких условиях. А вот сына не учёл. Забыл, каково это, родные люди. А вот она напомнила, да так, словно кол в сердце вогнала. И он просто не знал, что с этим сделать. Если раньше точно понимал, что не отпустит, то сейчас… сейчас уже не мог удержать. Потому что не удержит. Оболочку в свою сторону перетянет, а душа останется где-то далеко.

Отвратные мысли не отпускали. На вечер было запланировано много дел, но вместо этого отключил телефон и закрылся в своей комнате, пытаясь анализировать, подобрать варианты. Тихий стук в дверь, да не то, чтобы стук, а будто поскрёбся кто-то, заставил опомниться. Ильдар на кровати присел, губы сомкнул плотнее, а когда дверь тихонько приоткрылась и Лора появилась на пороге комнаты, и вовсе замер. А она так смотрит, словно и не знает, зачем пришла. Вообще впервые в его комнату вошла. Знала, где она находится, но никогда не приближалась. Ильдар всегда сам искал встречи, а сейчас смотрел на растерянный взгляд, ссутуленную спину, явную дрожь, пробирающую насквозь.

– Мне страшно там одной. – Прошептала она на грани слышимости и прикрыла за собой дверь. Не сдвинулась с места, ожидая его ответа, а потом, словно испугавшись этого порыва, выпрямилась, задержала дыхание.

Почувствовала, что Ильдар не смеётся, что не наслаждается этим её своеобразным падением и тяжело выдохнула.

– И очень холодно. – Прошептала, натягивая тонкий плед, который прихватила с собой из комнаты. – Согрей меня. Пожалуйста.

А он не ликовал, не радовался. Просто загорелся изнутри, понимая, что девочка нуждается в заботе, в ласке, в том, чего так давно лишена и, что, пусть и путанными тропками, но находит в нём. И интерес его чувствует. Его интерес к ней, как к личности.