Я напечатал конец цивилизации

Внезапный приступ головной боли скрутил его, вынудив присесть на край кровати. Он посидел некоторое время, прижимая руки к голове и мучительно ожидая, когда молот ударит сначала в правый висок, затем в затылок, а позже в темя в конце очередного пыточного цикла. Ну, давай, еще пару раз и всё, считал он, вжимаясь в койку, обреченно ожидая следующих ударов. Наконец приступы прекратились, и он облегченно откинулся к стене, прислонившись затылком к прохладной шероховатой поверхности. Знакомая тошнота подступила к горлу, но, помедлив немного, отступила, оставив во рту зловонный привкус. Так, сейчас, сейчас… Полежим немного и всё пройдет, всё… Ну вот, уже вполне ничего себе, а совсем скоро станет еще лучше…

Как всегда, после очередной пытки, голова стала ясной, мысли накатывали одна за другой, хотелось что-то срочно предпринять, кого-то увидеть, а кому-нибудь и в морду двинуть. Местного мордоворота, что ли, вызвать и остатки супа в рожу ему плеснуть? Но-но, я тебе вызову, потом месяц не видать тебе прогулок, а уж свидания с Нейдж тем более.

Подобные приступы накатывали на него периодически, только он никак не мог понять закономерность их появления. Они могли настигнуть его и ночью, и днем, и в жар, и в холод, и в постели, и где-нибудь в горах или в лесу… Однако некая связь все же была – после подобных приступов всегда что-то менялось к лучшему: или ему приходила в голову конструкция очередного узла принтера, или идея белков-убийц интеллекта, или ему удавалось решить проблемы с финансированием… Или он терял память и не помнил, что происходило в тот или иной промежуток времени. Причем некоторые события он помнил отчетливо, а некоторые напрочь забывал, вспоминая о них… м-м… нет, не вспоминая, а воссоздавая некое подобие реальной картины по обрывкам сведений и новостей, почерпнутых из различных источников. И началось это ещё в университете. Он помнил, как его первый раз скрутило в очередном походе, Николас тогда жутко перетрухнул, говорил, что я трясся, как в припадке, и бился головой о землю.

Со временем он научился, конечно же, переносить приступы не так впечатляюще, во всяком случае люди, случайно оказавшиеся рядом во время очередного припадка, не шарахались от него, как от буйного. Он обращался не раз к врачам, но те лишь разводили руками, не в силах поставить диагноз. Принимать обезболивающие было бесполезно – предугадать заранее появление приступов было невозможно, – а проходили они также быстро, как и появлялись.

Эх, за что же ты меня так, Мироздание? Могло бы ведь и другого кого определить на роль спасителя человечества, точнее инициатора нового витка эволюции. Только теперь вместо динозавров вымрут дураки! Почему ты выбрало меня? Силен ты риторические вопросы задавать! Да уж, это наша отличительная черта… Х-м, а вот это мне как-то раньше в голову не приходило… Что, если эволюция человечества и правда, не прекратилась, а лишь на какое-то время как бы приостановилась? Приостановилась или была остановлена? И кем же? Да никем конкретно, просто несколько факторов, обеспечивающих эволюцию, перестали действовать – естественный отбор, случайные изменения генотипа и… ну, да, мутации. Правда, некоторые считают, что эволюция человека не прекратилась, а просто перешла из биологической в технологическую. Но это, конечно же, сущий вздор, и даже думать в этом направлении неинтересно.

Он оторвался наконец от стены, нагретой его затылком, и встал с кровати. Так, примем-ка мы сейчас душ и продолжим обрабатывать нашу милую медсестру. Он вошел в ванную комнату, на ходу стаскивая с себя… х-м… робу. Прав был наш боров, прав – робы мне к лицу!