Я нарисую тебе сказку

Прошло уже больше месяца, а в стенах древнего дворца все оставалось практически неизменным. Все так же каждый вечер песчаного владыку и его прекрасную избранницу развлекали песнями и танцами. И даже закутанная с ног до головы хрупкая фигурка, восседавшая рядом с повелителем на открытых заседаниях, больше никого не смущала. Смирившись с неизбежным, пустынники с затаенным опасением ожидали окончания этой истории. Хотя некоторые шахиры и поминали недобрым словом старого прохвоста Узамата, подарившего их владыке сириану. Некоторые даже высказывали предположение, что купец из-за чего-то затаил обиду на повелителя и решил отомстить таким гнусным образом. Правда, донести свои умозаключения до песчаного владыки никто так и не решился.

А правителю совершенно не было дела до глупых, как он считал, переживаний своих придворных. Ариан просто старался как можно больше времени проводить с Айлани. Он даже полюбил бумажную рутину, потому что занимался ею на свежем воздухе, в то время как девушка прогуливалась неподалеку или тихонько сидела рядом с ним.

А еще он постоянно ее целовал. И пусть те быстрые поцелуи были не совсем тем, чего Ариану хотелось на самом деле, но и от такого легкого удовольствия мужчина не мог отказаться. Особенно тогда, когда начал замечать, что сириана перестала каждый раз вздрагивать от его прикосновений. И даже более того, прекрасная дева с удовольствием находилась в его объятиях. По крайней мере, песчаный владыка искренне надеялся, что не ошибся в своих умозаключениях.

Вот и сейчас, отложив в сторону документы, Ариан тихо подкрался к рассматривающей цветы сириане. Прижав несопротивляющуюся девушку к себе, владыка привычно уткнулся носом в ее волосы, вдыхая приятный, немного морозный аромат ее тела. Когда же сириана, немного отклонившись, выжидающе посмотрела на него, Ариан не смог отказать себе в удовольствии прикоснуться к нежным губам, казалось, так и молившим о поцелуе.

Робкое, почти незаметное движение губ стало для мужчины прекрасным и самым дорогим подарком. Пусть и так незначительно, но сириана ответила на его поцелуй, возможно, даже сама не понимая того, что сделала. А значит, она была не так равнодушна, как хотела показать.

«Правда, эта ее бледность… — неожиданно подумал Ариан, невесомо проведя кончиками пальцев по девичьей руке. — Мне кажется, или она плохо себя чувствует?»

— Скажи мне, прекрасная, — начал владыка, но затем, усмехнувшись, сам себя перебил: — Нет, ты ведь не говоришь, к сожалению. Тогда хотя бы намекни, ты плохо себя чувствуешь? Где-то что-то болит? Мне вызвать лекаря?

Обреченный взгляд стал ему ответом. Не понимая, что происходит, но испытывая по этому поводу сильное беспокойство, Ариан обхватил руками лицо сирианы, не давая той возможности отвернуться. Но разузнать ему так ничего и не удалось. Вбежавший в сад Тахин бесцеремонно прервал их уединение, чего раньше никогда себе не позволял. А вскоре Ариан узнал и причину поспешности верного слуги.

— Владыка, донесение с востока, — прерывающимся от быстрого бега голосом доложил Тахин. — Тхиары опустошили уже несколько оазисов!

— Какие еще тхиары?! — возмутился Ариан, раздосадованно посмотрев на слугу. — До начала сезона полно времени!

— Мой повелитель, только что прибыл гонец с восточной заставы, — низко склонившись перед мужчиной, поведал Тахин. — Его в тяжелом состоянии доставили в лазарет.

Порывисто склонившись, Ариан поцеловал сириану, прошептав ей на ухо:

— Возвращайся к себе в комнату. Как освобожусь, сразу приду к тебе.

Больше ни на мгновение не задерживаясь, песчаный владыка покинул сад, так ни разу и не обернувшись. Ариан был хорошим повелителем, умеющим ставить интересы подвластного ему народа выше своих собственных. А тхиары были слишком большой угрозой для пустынников, чтобы ее можно было игнорировать. Но повелитель бескрайней Сархейм уже не раз и не два сталкивался с кровожадными тварями, поэтому был полностью спокоен и собран, зная, что и как нужно сделать для достижения большего эффекта в борьбе с ними.

И лишь в одном Ариан ошибся. Со своей возлюбленной сирианой ему предстояло встретиться только спустя месяц. Доклад гонца оказался слишком пугающим. Спустя три часа большой отряд, возглавляемый самим Арианом, покинул пределы белокаменного дворца, спеша на помощь оказавшимся в беде кочевникам.

* * *

Стараясь не сильно подгонять людей, ведь прекрасно понимал, как они устали за месяц беспрерывных сражений, Ариан тем не менее стремился как можно быстрее вернуться в Иридан. Его гнало туда необъяснимое чувство беспокойства. Образ прекрасной сирианы, согревавший владыку холодными ночами и дававший силы в сражениях жаркими днями, не переставая манил, а в серебристом взгляде присутствовали мольба и легкий укор.