Я нашла вам собаку

Многим было интересно узнать, как дела у пятнистой находки, поэтому я разместила короткий пост с фотографией Бима и отчётом о том, что парень в безопасности. Хозяев искать было рано, ведь мы ничего не успели о собаке толком узнать. Однако уже на следующий день мне позвонила подруга-фотограф, которая не раз выручала меня с фотосессиями моих подопечных. Я знала, что у Леры не так давно умерла собака, но не думала, что она хочет завести новую. Она сказала, что они с мамой очень хотели бы познакомиться с Бимом как можно скорее. Я была, конечно, счастлива: всегда намного спокойнее отдавать собаку друзьям и знакомым. И уже представляла себе, на какие фотографии буду любоваться в соцсетях, если Лера всё-таки примет решение его забрать…

Далее рассказ Леры.

Рассказывает Валерия Золоторёва:

Растерянность — это когда тебя попросили написать небольшой рассказ о твоей собаке, а ты понимаешь, что ничего не получается. Эмоций, воспоминаний и мыслей так много, что они категорически не хотят складываться во что-то осмысленное. Так что, чтобы было немного попроще, расскажу небольшую предысторию появления Риддика.

Сколько себя помню, рядом всегда были собаки. У нас жили породистые псы и дворняги, маленькие, средние и настоящие гиганты. Кто-то попадал к нам уже взрослым, а кого-то покупали щенком. Неизменным было то, что каждая собака становилась членом семьи. Ей уделялось много времени и внимания, с каждой занимались, так что проблем с воспитанием практически не было. Конечно, у всех были свои особенности, но слово «агрессия» нам было незнакомо.

С того момента как умерла наша собака, прошло два года и я начала задумываться о щенке. Читала о понравившихся породах, сидела на форумах и общалась со знакомыми собачниками. Плюс ко всему, фотосессии животных — это часть моей работы, поэтому на съёмках довольно часто присутствовали собаки, в том числе и щенки. Но среди них не было той-самой-собаки. Однако вокруг меня уже сформировалось такое особое информационное поле, что что-то должно было «выстрелить». Так и произошло. Однажды, просматривая ленту в фейсбуке, увидела у Ксении фотографию собаки необычной внешности. Вроде бы далматин, но пятна «расплылись», и глаза разного цвета: один — коричневый, а другой — голубой. Забегая вперёд, скажу: несколько породных заводчиков подтвердили, что это далматин, только с браком в окрасе. Так вот ему искали передержку. На следующий день появился ещё один пост о нём же, но в комментариях ему уже придумывали новую кличку. Понго, Поллок, Рябчик, Боуи — вариантов было много. Я предложила свой — Роршах. Написала и забыла. А вечером, посовещавшись с семьёй, позвонила узнать, как с ним познакомиться.

После прошлой собаки Риддик (тогда ещё Бим) казался огромным и мощным. Первые минуты было даже немного напряжённо. Но он оказался таким милым и ласковым, что вскоре все начали с ним играть и обнимать его. Пробыв с пятнистым час, решение приняли окончательно — это наша новая собака. Однако сразу забрать Риддика из приюта, где он находился на передержке, не было возможности. Поэтому в течение месяца мы несколько раз в неделю приезжали его навестить, постепенно приучая к новой кличке. Так начались новые хроники Риддика.

Пёс был не в самой лучшей форме — худой, грязный, зашуганный и очень осторожный. По пути из приюта первым местом, куда мы завернули, стал груминг-салон. Собаку отмыли до блеска, он разве что не скрипел от чистоты, и затем уже поехали домой. Первые недели две были самыми трудными. Риддик практически не спал — просыпался на каждый шорох, боялся оставаться один и поэтому постоянно ходил за нами по пятам. Очень пугался любого резкого движения, поднятой руки, прикосновения — всё приходилось делать очень осторожно. На улице собака была тише воды ниже травы. Казалось, он глубоко уходит в себя. Но мы ожидали, что будет период адаптации, поэтому не торопили его.

И вот, спустя месяца два-три, собака начала резко меняться. Дома он стал очень активным и игривым, а на улице начал показывать свои скрытые возможности. Пришлось купить намордник: он кидался практически на всех проходящих людей. Мужчины и прохожие в капюшонах были любимыми «жертвами», в лифте ездить с кем-то чужим стало невозможно. Затем были куплены перчатки для гуляния: Риддик начал тянуть поводок так, что руки иногда стирались в кровь. В итоге из всех перчаток самыми живучими оказались перчатки из магазина для альпинистов. Всё это напоминало матрёшку — с каждой новой открытой куколкой проявлялись какие-то скрытые «таланты» собаки.