Читаем Я научила женщин говорить полностью

Я научила женщин говорить

В списке стихов для «Anno Domini» стихотворение датировано 25-м августа. Существует автограф с датой «27/28 августа 1921. Царское Село». Накануне, 24 августа, петроградская Губчека постановила расстрелять 61 участника «заговора» «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева» – среди приговоренных был и Николай Гумилев, арестованный 3 августа. 1 сентября «Петроградская правда» опубликовала постановление и сообщила о том, что приговор приведен в исполнение.

«Пророчишь, горькая, и руки уронила...»

О. А. Глебовой-Судейкиной

Пророчишь, горькая, и руки уронила,Прилипла прядь волос к бескровному челу,И улыбаешься – о, не одну пчелуРумяная улыбка соблазнилаИ бабочку смутила не одну.Как лунные глаза светлы, и напряженноДалеко видящий остановился взор.То мертвому ли сладостный укор,Или живым прощаешь благосклонноТвое изнеможенье и позор?

27 августа 1921

Петербург – Царское Село

«Из рассказов Ахматовой

Когда Анна Андреевна жила с Ольгой Судейкиной, хозяйство их вела восьмидесятилетняя бабка; при бабке имелась племянница. А. А. как-то сказала ей: «Знаете, не совсем удобно, что вы каждый раз возвращаетесь в два часа ночи».– «Ну, Анна Андреевна,– сказала племянница бабки,– вы в своем роде, и я в своем роде...»

А бабка все огорчалась, что у хозяек нет денег: «Ольга Афанасьевна нисколько не зарабатывает. Анна Андреевна жужжала раньше, а теперь не жужжит. Распустит волосы и ходит, как олень... И первоученые от нее уходят такие печальные, такие печальные – как я им пальто подаю».

Первоучеными бабка называла начинающих поэтов, а жужжать – означало сочинять стихи.

В самом деле, Ахматова записывала стихи уже до известной степени сложившиеся, а до этого она долго ходила по комнате и бормотала (жужжала)».

Лидия Гинзбург. Запись 1933 г.

«Чугунная ограда...»

Чугунная ограда,Сосновая кровать.Как сладко, что не надоМне больше ревновать.Постель мне стелют этуС рыданьем и мольбой;Теперь гуляй по светуГде хочешь, Бог с тобой!Теперь твой слух не ранитНеистовая речь,Теперь никто не станетСвечу до утра жечь.Добились мы покоюИ непорочных дней...Ты плачешь – я не стоюОдной слезы твоей.

27 августа 1921

Царское Село