Я научу тебя летать

– Не поверите: летаю! – счастливо смеюсь я. – И рада, что больше никто не пристаёт ко мне с внучкой!

– Обломала им всем кайф, – вздыхает Ника. – Мы с Драконищем специально не стали пол ребёнка узнавать. Чтобы был сюрприз для всех. А ты вот сразу – у нас будет мальчик – и точка!

– Ну, даже УЗИ ошибается, – продолжает верить в сказки ба, я только жмурю глаза: у меня там дракончик, всем до свидания!

– Тинка, на тебя вся надежда, – подмигиваю я бывшей невесте моего Ильи. – Все смотрят на тебя и ждут наконец-то девочку.

– Я бы с радостью, – вздыхает она, – Но мне бы побыстрее, что ли. Как подумаю, что девять месяцев ждать – так и уныние.

Мы не спрашиваем. Но на языке так и крутится вопрос: ты не рада? Ты не хочешь этого малыша? О таком лучше не говорить. Она с нами. Терпит тошноту, значит осознанно собирается рожать, а не помчалась в клинику делать аборт. Но радости в ней пока мало, может, поэтому я думаю, что период «всё сложно» в драконовской семье Шорохов не прошёл до конца.

Я встаю, чтобы размяться и чувствую, как по ногам течёт горячая жидкость. Приплыли.

– Кажется, я рожаю, – улыбаюсь глупо и словно со стороны наблюдаю, как орут и мечутся Драконихи.

– Таки мальчик, – вздыхает бабася и наяривает по телефону. – Только мальчики спешат появиться на свет. Девчонки ждут и часто задерживаются. Охо-хо.

Я смеюсь, хоть меня и скручивает в схватке. Мечта! Как без неё?

– Мальчик, девочка, какая разница? – мечется по кухне Тинка. – Дайте родить спокойно! У неё сейчас такой вид, будто она сама рожает.

Таких помпезных проводов в роддом, наверное, не помнит ни одна клиника. Впрочем, я не узнавала. Может, и похлеще бывает. Но бригада «скорой помощи» ошалела от драконовского напора.

– Илье пока не звоните, – прошу я.

– Поздно! – мрачно заявляет Сашка. – Скоро весь драконовский род слетится. Так что давай, старайся. А то разнесут там всё по кирпичам. Я ещё не забыла, как Ника рожала. Фух, – вытирает она потный лоб и снова ловит прозорливый взгляд нашей всеобщей бабульки. – Нет-нет! Мне хорошо! Я не беременная! – сердится рыжая бестия, и я смеюсь всю дорогу, пока меня везут в больницу.

– Истерика, – комментирует врач молоденькому медбрату. – Обычное дело.

Я не возражаю. Я всю дорогу представляю беременную Сашку – простоволосую, босую, с большим животом, где ворочается маленькая дракошка.

Роды прошли легко и быстро.

– Мальчик, – улыбается акушерка, показывая мяукающего сына.

– Антон Ильич Драконов, – здороваюсь я с новым жителем планеты Земля. Серьёзно и уверенно. Моя драгоценность. Самый долгожданный ребёнок. Наш любимый малыш.

– Варь! – врывается, как торнадо, в вип-палату мой Илья. Смешной такой – в шапочке и белом халате. Взволнованный и растерянный. – Как же ты так быстро-то а?

– В следующий раз постараюсь подольше, – улыбаюсь ему.

– Какой подольше, – вздыхает он, – меня тут запугали до полусмерти твои эскулапы. Стремительные роды, говорят, будут, если ещё одного ребёнка надумаем рожать.

– Значит есть повод научиться летать, – подмигиваю и млею, когда он сжимает мои ладони и целует.

– Никогда не сдаёмся, да? – улыбается он счастливо в ответ. Я глажу его лицо. Прикасаюсь к бритым вискам и трогаю длинные ресницы пальцем.

– Драконы никогда не сдаются! – шепчу заговорщицки и хохочу: мне опять видится босая беременная Сашка и счастливый папка Драконов. А почему бы, собственно, и не да? Рыжую девочку им в комплект. Может, там, наконец, даст слабину их драконовско-мужское начало? И раз кому-то суждено порвать порочный круг рождения исключительно мальчиков, то почему бы не начать с Матери Драконов?..

– Варь, ты чего надумала, а? – смотрит на меня подозрительно мой любимый и драгоценный муж. – Я ж тебя насквозь вижу, колись давай.

– Колдую я, Илюш, не мешай. И не спрашивай меня ни о чём, Драконов. Вот когда сбудется моё колдовство, тогда и расскажу.

– И долго ждать? – щурится он, пряча усмешку.

– Девять месяцев – не больше. Меньше – возможно, но не точно, – даю я ему подсказку. И пусть теперь ломает голову, что я имела в виду.

– Какая ты у меня замечательная, – журчит он, делая вид, что интриги мои и колдовство – тьфу, а затем идёт знакомиться с сыном, что спит рядом.

– Антон Ильич, говоришь? Тут вся клиника гудит. Ещё ни одна роженица не встречала сына так торжественно, как ты.

– Куда им, – слежу, как Илья осторожно берёт на руки сына. – Они же не Драконовы – и этим всё сказано.

Я смотрю, как он касается губами Антошкиного лба, как гладит пальцем тёмные волосики. Я полна счастьем до краёв, и оно выскакивает из меня, рвётся наружу.

Как хорошо – плакать от счастья. Это самые лучшие в мире слёзы, и сейчас я хочу, чтобы мир не знал никогда других слёз. Только эти, самые сладкие, самые прекрасные, от которых расцветает сердце, ликует душа и рождаются самые смелые, сумасшедшие мечты, от которых хочется летать!