Я научу тебя любить (СИ)

— Ну на тебя-то и поближе смотреть не надо. Большое видится на расстоянии. Я не рыцарь. Я делец. Я люблю честные договоренности. Ты мне девочку. Я тебе деньги. Ты пишешь расписку, что в долг взяла и обязуешься вернуть. Оставляешь ее мне, как гарантию исполнения своей части. Уматываешь. Молчишь о нашем договоре. И к Ане тоже не приближаешься. Я не хочу лишних истерик. Мне нужна стабильная. Твое присутствие рядом может усложнить. Хороводы водить я не буду ни вокруг тебя, ни вокруг нее. Дополнительный рычаг никогда не будет лишним, я уже объяснял. Буду ли я его применять — сам решу. Не твое дело. Ты либо соглашаешься, либо…

— Ладно, я поняла. А сколько ты готов дать мне за… Анечку… — взгляды Анфисы и Корнея встретились. Он был спокоен. Женщина — откровенно заинтересованной.

— Так дело не пойдет. Сумму называешь ты. Я скажу, устроит ли. Если нет — сбивай. Ну или останешься со своей жадностью. Не переоценивай только. Девочек много, ты же понимаешь… И без проблемных матерей найдутся…

Анфиса хмыкнула, опустила взгляд на стол, задумалась…

— Пятнадцать тысяч евро… — сказала, возвращаясь к лицу Корнея. Вероятно, думала по первой реакции определить, не перегнула ли. Но первой не было. Впрочем, как и второй.

Теперь опустил взгляд уже он. Несколько секунд молчал. Потом снова на нее.

— Много. Давай семь.

Сказал, смотрел, ждал…

Первое дно он не обнаружил. Сам факт сделки ее не притормозил.

Второе тоже, кажется. И торговаться за дочь, скидывая, для нее — не проблема.

— Двенадцать хотя бы… Сам же сказал, что красивая. Да и девочкой была, наверное… Зная маму, хранила цветочек-то…

— Пятьсот евро накину. — Корней сказал, чувствуя, как скулы сводит. Какая же сука…

Анфиса же только фыркнула, глянула с иронией. Но не остановилась.

— У моего мужчины хорошая идея. Нам нужен стартовый капитал…

— Цена договора тут при чем?

— Не жадничай, Корней… Не корову же покупаешь…

— А ты точно не корову продаешь? Восемь могу предложить. Прошлый стартовый капитал просран уже талантливо? Тот, который за часть дома? — Анфиса скривилась, Корней почувствовал намек на удовлетворение… И тут же адовый укол боли. Потому что, кажется, задело ее только это. Впервые. Упоминание не о дочери. Не ее унижение. А попытка задеть… Мужчину.

— Одиннадцать. Не твое дело.

И тон стал немного другим. И следующий взгляд тоже…

— Больше десяти не дам.

Вот только он в жизни видел куда более впечатляющие взгляды. И тона тоже слышал всякие.

— Десять, так десять…

Анфиса кивнула, Корней сжал непроизвольно кулак. Сука. Просто сука.

— Интересно, что я с ней делать буду за эти деньги? — спросил, понимая, что контроль теряется. Увидел, что Анфиса плечами передергивает. Мол, говори, если хочешь… Не впечатлишь… — Попросить о чем-то хочешь может? Я готов выслушать. Границы обозначь, к примеру. Твой же ребенок…

— Не пытайся вывести меня на эмоции. Слез не будет. Я как-то давно утратила к ним интерес. Слишком часто предавали…

— Так же сильно, как ты Аню сейчас?

Корней спросил, Анфиса фыркнула.

— Я никого не предаю. Ты же ее не на убой купил. По тебе видно, большого зла не сделаешь… Жесткий. Ну и что? Порыдает немного, успокоится. Это жизнь. В ней такое случается. И не такое тоже. Матери помогла зато. В тепле будет. Сытая. Я о такой жизни в ее возрасте и мечтать не могла…

— Так ты из благих намерений, получается, продаешь?

— А ты покупаешь из каких? Хочешь затыкать ей рот деньгами — затыкай. Только деньги дай сначала.

— Надоест раньше времени — отдам кому-то.

Это было последнее, пожалуй. Вот только и тут без дна.

— Да пожалуйста… — потому что Анфиса отмахнулась. Взяла из рук Корнея текст расписки, пробежалась взглядом.

Подняла его на мужчину…

— Надеюсь на вашу честность, Корней Владимирович. — Поставила росчерк. Получила конверт. Открыла его. Не доставала деньги. Пересчитала вложенные. Кивнула…

Корней встал из-за стола, смотрел на Анфису сверху-вниз, складывая расписку, пряча в карман.

— На глаза мне попадешься — урою.

Сказал без угрозы. Просто констатировал. И не удивился, когда женские губы растянулись в улыбке.

— Не надо пытаться обелиться за мой счет. Возвыситься. Все честно, Корней. В сделке всегда две стороны. Ты купил ее себе, как вещь, ну так пользуйся, а не меня учи, как жить.

— А ты родного ребенка продала. Сдыхать будешь — вспомни об этом.

* * *

Корней и сам бы не сказал, как доехал домой.

Так противно ему не было никогда в жизни. Он впервые, кажется, чувствовал себя немного Аней, которая не может мириться с тем, какие в мире существуют люди-твари. Какие жадные. Какие ничтожные. Какие уродливые.

— Ань, ты дома?

Вошел в квартиру, стянул куртку, кроссовки, пошел по коридору. Почему-то сердце вырывалось из груди. Очень страшно и очень важно было ее сейчас увидеть.

Утром, едя на встречу, он надеялся, что после станет легче. По факту же… Практически невыносимо. В голове свои слова. И ее слова. Перед глазами — самая чистая в мире девочка.

Спокойствие которой стоит всех денег. Душу которой ранить нельзя. Слишком хрупкая.