Я научу тебя любить (СИ)

— Ты хочешь слушать, как я буду врать? — и задать тихий правдивый вопрос…

— А ты собираешь врать? Зачем?

— Потому что… — Аня начала, и осеклась. В ее голове был миллион «потому что». Чтобы не волновать. Чтобы оградить. Чтобы защитить. Но Корней… Не воспримет ни одно. И будет прав. — Прости. Я не могу при тебе…

Аня произнесла, опуская взгляд, все же встала, все же отошла…

Знала, что Высоцкий смотрит вслед. Его взгляд практически прожигал спину по ощущениям… Но это было все равно лучше, чем ударяться в ложь при нем. А сказать бабушке все начистоту именно сейчас она все же была не готова. Глупо, но так…

Прислонившись плечом к стеклу, глядя на очередной самолет, Аня слушала гудки, строя ладно в голове… А когда услышала в трубке любимый голос — растерялась.

— Алло, ба… — произнесла, как самой показалось, испуганно, прокашлялась…

— Алло, ребенок. Ты чего так рано? Суббота же…

Получила ответ встревоженным голосом, занервничала еще сильнее…

Чувствовала, что ладони намокли, но сдержалась — не потянулась к бокам джинсов. Потому что…Корней по-прежнему смотрел. И все прекрасно понимал.

— Ба… Тут такое дело… Ты не нервничай только, пожалуйста, но я… В Вену лечу…

В разговоре наступила ожидаемая пауза. Сердце Ани отбивало чечетку. В голове — сумбур мыслей…

— Когда летишь, Ань? — и бабушкин вопрос… До невозможности предсказуемый… И будто способный открыть ящик Пандоры.

— Через час…

Аня произнесла тихо, прижимаясь к стеклу уже виском. Скривилась, продолжая чувствовать сердечную чечетку… И чувствуя вину из-за того, что на том конце провода сейчас, наверное, такая же…

— В смысле? — но Зинаида находит в себе силы хотя бы вопрос задать…

— Не волнуйся, ба… Это просто спонтанно получилось… Я… По работе…

И пусть Аня знала, что не стоит сейчас смотреть на Корнея, но оглянулась.

Он, действительно, неотрывно следил за ней. Не мог слышать, но знал же все… И ее, как облупленную… И пусть ночью был таким нежным, таким понимающим, но это ведь не значит, что станет таким во всем. И всегда. Да и неправильно это… Аня сама понимала, что неправильно, но врала.

Не выдержала долгого взгляда даже на расстоянии. Снова отвернулась, снова прислонилась виском к прохладному стеклу…

— Как это, через час, Ань? Ты… Ты чего? Ты шутишь так? Так же… Не делается…

— Ба… Просто… Все очень быстро решилось. Я… Я сказала бы раньше, если знала. Но ты правда не волнуйся. Я… Не одна буду…

Идти по тропке между правдой и ложью было очень сложно. И гадко. Но Аня… Шла.

Пыталась объяснить, как могла, привязываясь к работе. Пыталась успокоить так же. Потратила на это пять минут и тонну нервов. А когда скинула, захотела прижаться к стеклу уже не виском, а лбом. И шибануться им же пару раз. Потому что… Понимала, что ведет себя неправильно, но вела. И стыдно было. Перед ба. Перед Корнеем. Перед собой…

Но решать эту проблему она по-прежнему была не готова. На это «невозможное» в ней сил еще не нашлось.

Зато нашлись на то, чтобы пообщаться с непосредственным начальником. Этот разговор был куда короче и куда проще. Первый в жизни отгул Аня получила без проблем.

Только вот возвращалась к столу, Корнею, шоколаду, не весело в припрыжку, а понурив голову.

Остановилась у кресла, долго смотрела на вытянутые мужские ноги, преграждавшие путь… Вздохнула, все же рискнула посмотреть в лицо.

— Заврешься — не распутаешься, Аня. Понимаешь, правда?

И только после того, как она кивнула, Корней чуть подвинулся, позволяя пройти.

Снова не настоял. Снова не взял все на себя. Просто ткнул носом… В зону ее ответственности.

— Ольшанский не против… Работать не нужно будет…

Аня сказала, продолжая чувствовать противную тяжесть в груди, будто прощупывая реакцию Корнея. Он просто кивнул, отложил телефон, потянулся к чашке, сделал глоток, потом на Аню. Слегка румяную. Очень пристыженную…

И это так странно. Знает же, что делает глупости. Знает… И делает. Ну не дурочка ли?

— А тебе… Никто ничего не скажет из-за того, что я… С тобой? — еще и тему пытается перевести так очевидно…

— Нет. Никто ничего не скажет. У меня действительно будет довольно напряженный график. И ты действительно будешь проводить большую часть времени без меня. Я все же еду работать. Но насчет остального можешь не переживать. ССК ты ничего не должна. Я тоже…

Аня кивнула, несколько секунд молчала, а потом снова посмотрела в лицо мужчины. Становясь на тон темнее…

— А тебе? — спросила тихо, будто с опаской…

И почему-то это заставило Корнея усмехнуться. Ведь… Под завязку напичкана страхами и ошибочными представлениями. И только начинает казаться, что избавляется от одних — как разом вылезают новые.

— И мне. Не волнуйся. Я не буду требовать с тебя ничего, что ты сама не захочешь дать.

Корней произнес, Аня смутилась… Наверное, думала, что делает это незаметно, но не особо… Сжала с силой колени, попыталась спрятаться за новым шоколадным глотком… Позволила губам задрожать в улыбке, а глазам заблестеть…

И пусть Корней говорил чистую правду, но испытал удовлетворение из-за того, что, видимо, дать-таки захочет.

* * *