Я назову твоим именем сына. Книга 2. Юлия (СИ)

— Русска? — спросила одна из девушек, оказавшаяся Юлькиной соседкой по комнате, — прийвет! — произнесла она на ломаном русском. Юлькина соседкой оказалась девушка — румынка ни бельмеса не понимающая по-русски и знающей английский, примерно на таком же уровне, как Юлька, то есть на уровне школьно-институтской программы. Так и общались — она на румынском, Юлька — на русском и обе, чуть-чуть, на английском. Станка, так её звали, рухнула, в чём была, на кровать и неподвижно лежала некоторое время, до тех пор, пока не освободилась одна душевая кабинка. Волосы тёмно-орехового цвета, большие миндалевидные тёмно-зелёные глаза, кожа оливкового оттенка. Высокая и крепкая, но не толстая. Одета в старые просторные хлопчатобумажные шорты до колен грязно-серого цвета, вытянутые на заднице, серая футболка, с расплывшимися бурыми пятнами от ягод, точно засохшая кровь.

— Она что-то произнесла на румынском, Юльке показалось, что румынский язык походит на итальянский.

Она улыбнулась, показывая жестом, что не понимает.

— Я устала, — произнесла девушка по-английски, как бы извиняясь за то, что в рабочей одежде легла на постель.

— Да! — кивнула Юлька, это было понятно и без объяснений. Неизвестно какая я завтра приползу и выдержу ли такую нагрузку. Выдержу — наказала она себе крепко-накрепко, обязана выдержать. Кто-то постучал в дверь. Полуголые девчонки пронзительно завизжали, побежали натягивать одежду. Одна, самая отчаянная, как была в трусиках — так и приоткрыла дверь, прикрывая полотенцем обнажённую грудь. Кто-то из парней — поняла Юлька, судя по суматохе, произошедшей среди девчонок. Она о чём-то переговорила с парнем, пропустила его, заглянула в комнату Юльки и Станки и произнесла, очень коверкая, Юлька не сразу поняла, что она говорит:

— Максалан! — и втолкнула его в дверь.

— Максимилиан! Я не поняла, что это ты, она так имя твоё исковеркала, ничего не разберешь. Ты что пришёл?

— Привет! — Максимилиан галантно «сложился вдвое» в сторону румынки.

Она села в кровати, ничуть не стесняясь своего непрезентабельного вида, широко улыбнулась и кокетливо защебетала на родном языке, лукаво посматривая на него.

— Похоже, ты её впечатлил, — стараясь, чтобы её голос звучал как можно более небрежно, произнесла Юлька. Что пришёл-то?

Максимилиан приосанился, пригладил кудри, скосил взгляд в сторону румынки:

— Хотел позвать тебя прогуляться перед сном, захотелось родную речь услышать — одни иностранцы вокруг, соотечественников нет. Охота поговорить, чтобы я понимал, о чём речь и чтобы меня понимали. Погуляем чо-ли?

— Пойдём, только недолго. Надо рано лечь, чтобы выспаться, как следует.

Они спустились с крыльца вагончика. Медленно пошли по территории изредка встречались парни и девушки, в основном, видимо, все сидели в вагончиках, отдыхали после трудового дня. Боковым зрением, Юлька увидела какое-то движение. Станка из окна наблюдала за ними. Юлька хихикнула:

— Мне показалось ты произвёл на Станку впечатление, из окна за тобой наблюдает, — она улыбнулась и приветливо помахала румынке. Та, тоже махнула в ответ, широко раскрыв огромные миндалевидные зеленоватые глаза, и улыбнулась.

— Чо! Красивая девка! Но мне нравится другая — ты! — он тоже кивнул Станке в ответ.

— Максимилиан, всё! Это тема закрыта, давай не будем ссориться. Я приехала сюда заработать денег, а не крутить шуры-муры.

Она, конечно же, умолчала, что заработать денег — это была цель № 2, цель № 1 встретить англичанина, выскочить за него замуж и переехать в Англию на постоянное место жительства. А потом перевезти к себе и мать с Лёшиком. Максимилиан с его настойчивыми ухаживаниями, никак не вписывался в картину её пребывания в Англии.

— Эх-ма! — Максимилиан взлохматил, и без того, растрёпанную шевелюру, — тебе мои «пружинки» больше не нравятся? А то пойду, вылью ведро воды на голову — вот тебе и пружинки!

Юлька затряслась от смеха, живо представляя, как Максимилиан выливает себе ведро оды на голову, капельки воды, запутавшиеся в волосах, повисшие на бровях и ресницах.

— Станке «пружинки» свои показывай, думаю, ей понравятся!

— Как с ней общаться-то, она по-русски ни бельмеса, я по-румынски — ноль. Вот и поговорили!

— По-английски. За одним и язык потянешь. В школе учил, сейчас в универе учишь. База есть, какая-никакая.

— Это можно, — согласился Максимилиан, — а, всё-таки жаль. Одна моя неосторожная фраза всё погубила. Могло бы быть всё по-другому.

— Не могло! — «отрезала» Юлька, — пойдём обратно.

Они вернулись. Юлька вошла в свой вагончик, девчонки уже собрались за столом в общей комнате. Посередине стола стояла большая сковородка с жареной курицей и картошкой, в кастрюле салат из свежих помидор и огурцов, в маленькой плетёной корзинке порезанный хлеб и банки с пивом. Станка помахала ей, подразумевая: присоединяйся, будем ужинать. Юлька не стала отнекиваться, села за стол, рядом со Станкой. Ей выдали тарелку, вилку и банку пива. Каждая девушка накладывала себе еду самостоятельно, Станка взяла тарелку Юльки, чтобы та не чувствовала неловкости, положила ей еду. Открыли банки с пивом, выпили, стали есть.