Я не ангел

– О-о, я расскажу! Этот человек ходил к нам десять лет, любил меня и детей, я с ним была в прекрасных отношениях! И вдруг такое… Эмма должна приехать из Москвы, он ее встречает… Но их нет и нет… нет и нет. Я, естественно, не нахожу себе места, волнуюсь. Почему нельзя было позвонить, не понимаю. Наконец они пришли домой, мы все сидим, я, дети, пьем чай. И я говорю: вот раньше был порядок – как-то раз поезд из Москвы в Ленинград опоздал, и начальника расстреляли. Всего одного начальника расстреляли, и по всей России поезда стали ходить вовремя. …А этот человек говорит… Вы не представляете, что он сказал! Он говорит: «Вы сталинистка». Это я сталинистка, я?!

– Это все?..

Беате кажется, что мама слегка неадекватна. Нет. Мама иногда звучит немного странно, бессвязно, но, как говорят дети, «голова у бабули работает лучше, чем у всех нас».

– А что, этого недостаточно? Он меня оскорбил. С тех пор я не разрешаю ему приходить в мой дом. Пусть Эмма с ним встречается, где хочет. Я так предана семье, я за них жизнь отдам, а он мне говорит: «Вы сталинистка»!..

– …Ну… да, понятно. Эмме, наверное, тяжело в этой ситуации?.. Но сейчас не война, жизнь отдавать не нужно. Вы лучше помиритесь с ее другом.

– Жизнь отдам, но не помирюсь.

Почему они говорят обо мне, как будто меня здесь нет? Пора прекратить этот балаган.

На мои слова: «простите, мне пора на работу…» Беата быстро сказала: «Мы посекретничаем минутку, и ты пойдешь на работу» и повела меня на кухню.

Ну почему я всегда ей уступаю? Я ведь знаю, что Беата всегда приносит несчастье, она одни несчастья мне приносит…

Мама крикнула вслед:

– Только недолго!

Считает, что все секреты в этом доме принадлежат ей.

– Какие у вас чудесные внуки! – обернулась Беата. – Мальчики такие же обаятельные, как Глеб, и Мариша очаровательная, такая нежная… Эмма счастливая, у нее есть вы и дети…

Беата

Да у нее тут кошмар! Зверинец какой-то! Дети, как пиявки, впились в нее. Вообще-то они уже не дети! Почему все трое такие жутко избалованные? Дочка зануда, висит на ней – «Ах, мама, у меня плохой день». Да ты здоровая корова, иди уже сама живи! А Эмма тут же: «Ты ничего не ешь, что случилось?» Свой бизнес, что там у нее – детские книжки? У нее наверняка есть менеджер, бухгалтер… Она и правда другим человеком стала. А в семье – все та же. Сначала на нее мать давила, потом детки присоединились. Бедная Эмма.

А мать, что она плетет? Ее назвали сталинисткой? Так она и есть сталинистка, тиранище: раз – стоять, два – тихо. А что это она вдруг перевела Глеба в ангелы? Дети чтут память этого ангела, поэтому Эмме нельзя выходить замуж? Да эта старая карга просто хочет держать дочь при себе.

Эмма

Беата, конечно, хочет поговорить о Давиде. Я знаю, что она сейчас скажет: «Мы случайно встретились, и вдруг все закрутилось». Как будто бывает как-то иначе.

– Мы встретились случайно, потом он вдруг приехал ко мне в Москву, и закрутилось! Мы провели неделю у меня, потом я к нему прилетела, потом опять он… Давид… красивое имя, лучше, чем Дима, да его никто и не называет Димой. Давид – мой человек, наконец-то. Помнишь, «как долго я тебя искала»? Ужасная пошлость. Но так и есть: «как до-олго я тебя иска-ала».

Сейчас она выговорится и отпустит меня.

– А секс! Это вообще не секс, это любовь. Только не думай, что я дура. У меня с ним оргазм не от секса, а от счастья.

О господи, за что мне все это?! Пока она говорит, я попробую подумать о своем: часть тиража застряла в типографии, обложку для новой серии надо перезаказывать…

– Это такая удача – случайно встретить человека из юности, – вроде бы он старый, но новый. Он меня понимает, и нет этого дурацкого «ах-ах», а есть спокойствие и уверенность, что мы друг для друга. Моя жизнь приобрела смысл, я просыпаюсь и понимаю, для чего живу. Я даже читать начала – для него, чтобы новые мысли появлялись и было о чем поговорить. …Прости, что я щебечу, как школьница, я сама себя не узнаю. И вот еще, главное: он ничего от меня не требует, поэтому мне хочется дать ему все. Я буду с ним до самой смерти… прости за высокопарность.

Что-то такое есть в Беате, что она говорит, а я ее слушаю. И всегда – так всегда было! – она вроде бы тут, с тобой, но вся в своих делах. Вот сидит сейчас и смотрит в телефон: лицо совершенно опрокинутое.

– Что-то случилось?

– Все нормально.

Ну, уходи же, уходи. Там, за окном, Петербург – июнь, белые ночи… Иди поплавай на кораблике, что ли.

Беата

Ааааа! Победа!

Эмма бы, конечно, сказала, что это унизительно – через секретаря. Что мне делают предложение через секретаря. Но, во-первых, он не секретарь, а доверенное лицо. Через доверенное лицо – другое дело. А во-вторых – плевать. Завтра, 19 июня, в 14:00 регистрация брака, форма одежды не свадебная. Завтра. Просто зарегистрируем брак. Без свадьбы, без гостей, без свадебного платья. Почему не свадьба, почему не в Санкт-Морице, не в платье в страусовых перьях? Почему мне сделали предложение через доверенное лицо?