Я не ангел

Она орала, а мы сидели на ступеньках. Отдыхали и ждали, когда ей надоест кричать. Самое поразительное было в том, что малышка, сидящая рядом со мной, на словоблудие старухи внимания не обращала совсем. Привыкла к таким концертам, что ли?

А бабка все никак не унималась, и мне это начинало надоедать. Вот только концерт в подъезде устраивать очень не хотелось и, слава богу, не пришлось. Из квартиры напротив, показалась не менее колоритная, чем наша бабушка, дама и в момент заткнула нашу горлопанку. А я из ее монолога узнала много интересного.

— Что, Васильевна… Опять девчонок грязью поливаешь? Молчаливые они у тебя. Плачут и молчат. А ты и рада, курва старая! Куда ты их вышвыриваешь? Хочешь, я в опеку позвоню? Расскажу, как ты малого дитя на улицу выкидываешь? Ведь живут они в твоей квартире не потому, что ты такая добрая, а потому что право имеют. Ты же эту Ленку, как родную облизывала, пока она положенную ей государством квартиру не продала и тебе деньги не отдала. Ты же с пятого на второй этаж не просто так переехала? Весь дом знает, что свою двушку на трешку ты поменяла с доплатой! Что? Разве не так? И оформила ты ее наверняка только на себя? Ленка! Ты на нее в суд подай! А я свидетелем пойду. Еще посмотрим, кто кого выселять будет!

Дослушать все, что думает всезнающая соседка, я не смогла. Бабушка Лиза затащила нас в коридор своей квартиры и захлопнула дверь. Орать больше не стала, а вот шипеть, за милую душу.

В маленькую комнату, в которой ничего не напоминало о том, что здесь раньше жила молодая женщина и ребенок, мы попали не сразу, но все же попали. Бросив на пол сумку и попросив Василису посидеть тихонечко на кровати, подождать пока я с бабушкой поговорю, а потом позову ее, я из последних сил потащилась на кухню, где «гостеприимная» хозяйка гремела посудой.

Неслышно ступая босыми ногами по линолеуму, проскользнула за ее спиной к кухонному столу и выбрала себе «помощника» для заключения мирного договора повесомее. А что может быть более весомым аргументом, нежели хорошо наточенный нож? И я говорю… Ни-че-го!

Елизавета Васильевна поудобнее устроилась на стуле, а я поудобнее перехватила нож. Крепко схваченные моей рукой ее волосы и демонстративное поглаживание ножом жирной шейки заставило женщину оцепенеть. Я же приступила к ведению переговоров. А, что делать? Разные весовые категории нужно было уровнять, и я уровняла!

— Поговорим?

— Ты…. Ты… Не смеешь… Посажу…

— Ой… Да, ладно. Кто вам поверит? Ваша же соседка расскажет всем уже сегодня, как вы нас с дочерью на улицу выгоняли. А мы ведь после комы как две былинки на ветру. На нас даже вентилятор направлять нельзя, сдует к чертовой матери….

— Отпусти, дрянь! Я сыну расскажу!

— А и он, не поверит, — я прижала нож сильнее, намеренно порезав ее слегка. Капельки крови потекли вниз по шее, и моя очень любимая свекровь буквально подавилась своими следующими словами. За то я перешла на шипение. — Я совсем недавно побывала на том свете и теперь могу с легкостью отправить туда любого и даже дорогу подсказать. Изменилась я, измениться все вокруг меня и потому, пока мы живем с вами в одном доме, вы, моя дорогая родственница, больше не будете открывать рот без надобности. Кричать на меня и мою дочь, вы тоже не будете. С этого дня все денежные расходы на вас. Начнете нарываться на скандал, я из вашей необъятной задницы ремней нарежу! Попробуете на ребенке отыграться… Упадете с лестницы и скоропостижно скончаетесь. Квартира мне ваша не нужна, но долю мою в ней деньгами вы мне отдадите. Все, что вы на нас потратите в счет этой суммы пойдет. Месяца два — три мы поживем вместе с вами и уйдем. Ясно? И опять же… Одна ошибка и вы, мадам, умрете, не оставив завещания. Понятно? Отвечайте!

— П-по-о-ня-ла-а-а…

— Молодец, баба Лиза. Вещи наши где? Игрушки?

— Что-то про-о-да-ла… Остальное выкинула…

— О, как! Молодец! Сейчас принесете мне карточку, на которой у вас денежки на черный день копятся. Уйдете в свою спальню, и чтобы до утра я вас больше не видела. Пошла, уважаемая Елизавета Васильевна! — я разжала кулак, выпуская из захвата ее волосы. Опустила в низ руку с ножом и сделала шаг в строну, освобождая ей место для маневра.

Не смотря на приличный вес бабули, с места ее как ветром сдуло. На меня при этом она даже не взглянула. Ну и ладно. Не больно-то и хотелось. Не зря мне Матвей в свое время говорил — «Горластые, нарывучие любители унизить и поиздеваться, зачастую сильны только горлом. Ты боишься, они на коне, но стоит только показать решимость, постоять за себя, и они уйдут в тень, стараясь не отсвечивать».