Я не аристократ

— А ты думаешь, что разработчики нас с тобой травить собираются? — весело спросил Андрей. — Если боишься, давай сначала я попробую.

Он нанизал пару грибов на прутик и сунул его в огонь.

— Ты чего, никогда в лагерь не ездил, что ли? — спросила Марина.

Она взяла второй прутик, нанизала на него гриб и осторожно приблизила его к огню.

— Вот так надо! — пояснила она. — Не в середину пламени, а держать на самом кончике огня — там жар сильнее. И быстрее прожарится.

— Он так закоптится быстрее, — проворчал Андрей, но ветку передвинул.

Повисло неловкое молчание.

Марина не выдержала и нарушила его:

— Ну раз мы выяснили, что никто из нас не стучит, так может ты расскажешь, что тебе известно? А я расскажу, что известно мне. Вдруг это нам как-то поможет?

Андрей посмотрел на неё пристально. Поскольку он сидел рядом, то его лицо оказалось слишком близко, и Марина увидела, какие уставшие и глубокие у него глаза. Как у древнего старика.

— Ну ладно, расскажу. Есть у меня одна теория. Только ты не перебивай, ладно? И… Это… — Он посмотрел на грибы. — Давай сначала пожрём?

— Вечно вы так, мужики, — вздохнула Марина. — Только жрать! Пять минут тебе на еду. А потом — только попробуй лепить мне свои отмазки!

Грибы оказались не просто съедобными, а очень даже вкусными — вроде нежной курятины. Только они очень быстро закончились.

Последний, пятый гриб, Андрей и Марина честно разделили пополам.

Уже совершенно стемнело, и шалаш было строить поздно.

Андрей усадил Марину на ветки сосны, что он успел собрать ещё засветло, и уселся рядом.

— Помнишь, я уже рассказывал тебе, что с игрой, что-то не так? — спросил он.

Марина кивнула.

— Вот потому я и не мог с тобой не пойти. Сильно уж мне запали все эти нестыковки.

— Какие? — Марина была согласна с Андреем, но взирала на него с непримиримостью инквизитора.

Чем больше она вспоминала всё, что сегодня с ними случилось, тем больше ей не нравилось поведение Андрея. Ведь и в игре нужно быть человеком. Интриги — интригами, но сейчас-то одни — на одной стороне.

Ладно, Фашист — просто пропал. Может быть, он вообще втихаря домой слинял? Но Пингвина волкомеды повалили и, наверное, съели. Даже если это не очень больно, но страшно и ужасно противно.

Или парни идут в игру именно за такими ощущениями? Чтобы тебя убивали не по-настоящему? Жрали не по-настоящему?

Она же тоже хлопала на публичной казни бунтовщиков. Знала, что в толпе приговорённых есть игроки, но хлопала. Они же проиграли. И она могла бы проиграть… Брр…

Но игрок перед казнью мог струсить и выйти из игры, это не возбранялось. А здесь, в лесу, с барахлящим интерфейсом…

Марина поёжилась, всматриваясь в тени. И поняла, что замёрзла, а мало того, задумавшись, пропустила часть объяснений Андрея.

Глава 26. Ночь в игре коротка

— В каком районе вашего города находится улица Дарвина?

— В принципе — в любом.

— …Вот ты видела этот чужой и странный город? — спросил Андрей, заметив, что Марина не отвечает, и вообще погрузилась в себя.

Девушка поспешно кивнула.

— Допустим, это новая недопрописанная локация. Допустим даже, что работает с ней какой-то китайский сервер, и каждый камень рихтуют миллионы старательных китайцев. Но сторонних-то игроков в игре быть не должно! Мы же подписывали контракт!

— И что? — не поняла Марина.

— И ты веришь, что стражники были неписями?

Марина задумчиво покачала головой: одно дело с упорством маньяка прорисовывать каждый цветок или травинку… (Она потянулась и сорвала травинку, рассматривая её: сходство с реальностью было потрясающим!) И совсем другое — писать тысячи вариантов реплик для неписей.

Хотя… А почему бы и нет?

— А если всё-таки трудолюбивые китайцы? — спросила она.

— Значит, рано или поздно мы найдём баги и непрописанные локации. Я потому и решился с тобою поехать. Мои парни не хотят идти за край карты, а Пингвин и Фашист — авантюристы. Но они не из моей общины.

— А почему твои не хотят?

— А им и в общине хорошо. У них там есть всё, что они любят. Кто-то приходит в игру, как будто к себе на дачу. Выращивает овощи, коз, корову вот завели. Ты представь, как в игре хорошо! Полил, внёс удобрения — и всё растёт. Гнуса нет, пыль в доме не накапливается. Это же чудо, а не отдых. Вон, Гришка Разятов — посадил огурцы, помидоры и завёл себе тёщу-непись. И командует ею: «Мамка, пойди, мамка принеси!» Она ему перед сном ноги моет и воду пьёт, прикинь? А Сёма Кошкин? Бутылочка коньяка каждый вечер, завалинка, птички поют. И очередь из деревенских дурачков, чтобы сыграть с ними в шахматы.

— Бред какой-то, — не выдержала Марина. — Они здоровые вообще, твои Гришки и Сёмы?

— Они хотят жить нормально, Мариш. Без войн, без болезней, без скандалов в семье и на работе. В городе админы заставляют нас проводить всякие социальные эксперименты: то бунт, то неурожай… И люди уходят ко мне. И живут так, как им хочется. Параллельные семьи себе заводят. А ещё…

Андрей вдруг замолчал, отломил веточку и прислушался к ночным шорохам.