Я не бандит

Он смутно осознавал, как падал на пол вместе с мордоворотом, как продолжал вгрызаться в его плоть, как тот бился в конвульсиях. Зато он хорошо помнил, как чьи-то сильные руки оттащили его от полумертвого врага, как армейский сапог врезался ему в живот. От боли он согнулся пополам, и тут же руки его оказались за спиной… Это были вертухаи. Они с силой рубанули Родиона по почкам. Но не для того, чтобы оставить на съедение сучарам. А чтобы успокоить и без проблем вывести из пресс-хаты.

Его, полуживого, протащили через тюремные коридоры, швырнули в крохотную холодную камеру с голыми стенами. Родион лежал на сыром полу, терял сознание. Он мог умереть. Мог. Только он не верил в возможность подобного исхода. Он выстоял в страшной борьбе не для того, чтобы умирать…

Утром следующего дня все изменилось. Появились вертухаи с лакейскими улыбками. Вскоре Родион уже наслаждался горячим душем тюремного лазарета. Затем над ним услужливо хлопотал врач. Прослушивал, осматривал, в задницу разве что не заглядывал.

Диагноз был не то чтобы утешительным. Два сломанных ребра – это серьезно. Черепушка пострадала – гематома на гематоме. Зато нос не пострадал. И лицо не разбито. Если, конечно, не считать содранный в кровь подбородок.

Врач прописал ему лечение и покой. Определил его в четырехместную палату, где он должен был оставаться в гордом одиночестве. Судьбой «прессовщиков» Родион не интересовался. Если даже убил кого-то, ему все равно. Собакам собачья смерть… Но, оказалось, все гады живы. Хотя двое из них находятся в реанимации. Туда им и дорога…

В палате Родион устроился хорошо. Для тюремных условий с королевской роскошью. На пол положили ковер, на тумбочке установили телевизор с видиком, койку застелили новеньким бельем, Родиона укрыли теплым пуховым одеялом. В палате установили холодильник, принесли огромные пакеты с едой и выпивкой из ресторана.

Конечно, обо всем этом позаботилась братва. Колдун сделал все для того, чтобы создать Родиону царские условия. И все потому, что он не сдался вчера на милость подполковника Кулакова. Да и тюремные начальники сглаживали перед Родионом свою вину. Ведь пресс-хата на их совести. Братва может за это спросить. По всей строгости бандитско-гангстерских понятий. И тогда начальнички зальются горючими слезами… Впрочем, Родион не собирался никого наказывать. Мог, но не хотел. Потому как знал: ни к чему хорошему конфронтация с ментами не приведет. Но с подполковником Кулаковым поговорить очень желал. С ним разговор будет. Хотелось бы только знать когда…

Начальник местного РУОП не зря ел свой хлеб. Собрал богатую доказательную базу против Родиона. Только после случая с пресс-хатой дело у него забрали. Опять же Колдун со своей, типа, службой общественных связей постарался. Дело передали городской прокуратуре. А там у Колдуна свои люди. Высветился список свидетелей по делу Родиона.

Родиону организовали самых лучших адвокатов. Но нужны они были, чтобы отмазать его от статьи за организацию вооруженной группы людей и за бандитизм. А с убийством Боксера и Самбиста можно было бы разобраться и без них. Лучшим адвокатом по этой части мог быть Колдун. А он и был его адвокатом. Вернее, приходил к нему в качестве такового. А что, он бывший мент, у него юридическое образование. По случаю в одну адвокатскую контору оформился, документ соответствующий получил. И мог приходить к Родиону хоть каждый день.

***

– Список свидетелей высветился, – сообщил Колдун. – Всего девять человек.

– И все они дали показания против меня, так?

Родион почему-то не испытал сильного душевного волнения. Будто заранее знал, что все будет в полном порядке.

– Все до одного… Кулаков их расколол. А что ему остается делать? Все обвинение строится на показаниях свидетелей.

– Отсюда вывод. Какой, ты знаешь сам…

– Будем работать со свидетелями, – кивнул Колдун. – Чтобы изменили показания.

– Работать надо. Вопрос – как… Никакого физического насилия. Мы не беспредельщики.

– Это необязательно, – одобрительно улыбнулся Колдун.

Как и Родион, он не был поклонником насилия. Но и совсем его не исключал.

– Я уже разговаривал с одним дяденькой. С глазу на глаз. Дяденька чуть слезу не пустил. Так ему стало тебя жаль. Он, конечно, раскаялся в своей лжи и в самое ближайшее время изменит свои показания.

– Страх – это хорошо. Но ненадежно, – покачал головой Родион. – Дай ему бабок. Много не надо. Главное, чтобы он взял. И чтобы этот момент был зафиксирован на видео. Сечешь?

– Нормальный вариант, – с уважением посмотрел на него Колдун. – Страх плюс шантаж – это сила.

– Значит, в списках свидетелей было девять человек, – задумчиво проговорил Родион. – Маловато. В кабаке народу хватало… Надо вычислить всех. Понимаешь, всех до одного… И всех взять на крючок. Чтобы ни один умник не вякнул на суде.

– Понял, сделаем. Но сначала заткнем рот этим девятерым. Чтобы судья поскорей выпустил тебя до суда.

– Это верно. В гостях хорошо, а дома лучше.

– Есть одна проблемка.

– Да?

– Зовут ее Элона.

– Что такое? – нахмурился Родион.

В последнее время Элона ассоциировалась с неприятностями.