Я не боюсь

– Почему они тебя туда посадили?

– Не знаю. Я не помню.

– Совсем ничего?

– Я обнаружил себя в яме.

– А что ты помнишь?

– Что я был в школе. – Он покивал. – Это я помню. Была физкультура. Потом я вышел из школы. Остановилась белая машина. И я оказался здесь.

– А где ты живешь?

– На улице Модильяни, 36. На перекрестке с улицей Кавалера Д'Арпино.

– А это где?

– В Павии.

– В Италии?

– В Италии.

– Здесь тоже Италия.

Он замолчал. Я даже подумал, не задремал ли он, но он вдруг спросил:

– Что это за птицы?

Я оглянулся по сторонам.

– Воробьи.

– Ты уверен, что не летучие мыши?

– Конечно. Те днем спят и звуки издают другие.

– Летучие лисицы – наоборот. Летают даже днем и чирикают, как птицы. А весят больше килограмма. Если хватаются за тонкие ветки, падают на землю. Эти, мне кажется, и есть летучие лисицы.

После истории с полоскунами я не осмеливался что-нибудь сказать – не исключено, что в Америке живут и летучие лисицы. Я спросил его:

– Ты когда-нибудь был в Америке?

– Вчера я видел маму. Она сказала мне, что не может прийти и забрать меня, потому что умерла. Она умерла, как и вся моя семья. Если бы не умерла, сразу бы забрала меня.

Я заткнул уши.

– Филиппо, уже поздно. Я должен отвести тебя вниз.

– Я правда могу вернуться туда?

– Да.

– Хорошо. Вернемся.

Он почти ничего не видел, с моей майкой на глазах. Иногда вдруг у него покрывались потом шея и кожа вокруг рта, а пальцы ног и рук начинали дергаться, словно от тика. Он сидел зачарованный, напряженный, слушая щебет летучих лисиц.

– Обхвати мою шею.

Он подал мне руку, и я дотащил его до ямы.

– Сейчас спустимся по лестнице, держись крепче. Потихонечку…

Это было нелегко. Филиппо так сильно сжал меня, что мне было трудно дышать, я не видел перекладин лестницы и был вынужден нащупывать их ногой.

Когда мы спустились, я устроил его в углу, накрыл покрывалом, дал воды и сказал:

– Уже очень поздно. Я должен уходить. Папа меня убьет.

– Иди, иди. Но ты должен принести мне бутерброды. И еще жареную курицу.

– Курицу мы кушаем по воскресеньям. Сегодня мама готовила котлеты. Тебе нравятся котлеты?

– С помидорами? -Да.

– Очень нравятся.

Мне было жаль оставлять его.

– Ну, я пошел…

Я уже взялся за перекладину, когда лестница поехала вверх.

Я поднял голову.

На краю ямы стоял кто-то с темным капюшоном на голове. Одетый, словно солдат.

– Ку-ку! Ку-ку! Апрель уже закончился, – пропел он и сделал пируэт. – Вернулся май с песенкой «ку-ку»! Угадай-ка, кто я такой?

– Феличе!

– Браво! – ответил он и помолчал немного. – Ну и какого хрена мне с тобой теперь делать? Подожди! Подожди-ка!

Он ушел, а когда вернулся, в руках у него было ружье.

– Значит, это ты! – Феличе взмахнул рукой. – Это был ты, твою мать! Я все время находил вещи не на своих местах. Решил было, что у меня с головой не в порядке. Потом подумал, что это какое-то привидение. А это был ты, Микелино. О'кей, а то я уж начал казаться себе полным идиотом.

Я почувствовал, что кто-то схватил меня за лодыжку. Филиппо прижался к моим ногам и запричитал:

– Властелин червей приходит и уходит. Властелин червей приходит и уходит. Властелин червей приходит и уходит.

Так вот кто был властелином червей! Феличе смотрел на меня сквозь прорези в капюшоне.

– Ты уже подружился с князем? Заметил, как я его хорошо помыл? Он немного капризничал, но победил я. Покрывало он мне отдавать

не хотел.

Я был в ловушке. Я с трудом видел его. Солнце, проникавшее сквозь листву, слепило меня.

– Лови!

Нож воткнулся в землю. В десяти сантиметрах от моей сандалии и в двадцати от головы Филиппо.

– Видал, как точно? Мог оттяпать тебе палец ноги как нечего делать. А что бы ты стал делать?

Я не мог говорить. У меня перехватило горло.

Что бы ты делал без пальца? – повторил он. – Скажи мне. Ответь что-нибудь.

– Умер бы от потери крови.

– Молодец. А если я выстрелю в тебя из этого? – Он показал мне ружье. – Что с тобой будет?

– Я умру.

– Видишь, сколько интересного ты знаешь. Вылезай, давай, давай! – Он опустил лестницу в яму.

Я не хотел подниматься, но у меня не было другого выхода. Он бы застрелил меня. Я не был уверен, что смогу вылезти, так у меня дрожали ноги.

– Погоди, погоди, – сказал Феличе. – Захвати мой нож, пожалуйста.

Я вытащил нож из земли и так, чтобы Феличе не слышал, прошептал:

– Я еще приду.

– Обещаешь?

Феличе приказал:

– Закрой его и положи в карман.

– Обещаешь?

– Давай, давай! Поднимайся, черт бы тебя побрал! Чего ждешь?

Я начал подниматься. Филиппо продолжал повторять:

– Властелин червей приходит и уходит. Властелин червей приходит и уходит. Властелин червей приходит и уходит…

Когда я уже показался из ямы, Феличе схватил меня за штаны обеими руками и швырнул в стену дома, как мешок. Я грохнулся о каменную кладку и сполз на землю. Попытался подняться. Перевернулся на бок. Острая боль обожгла ногу и руку. Я обернулся. Феличе снял капюшон и шел ко мне, целясь из ружья. Я видел тяжелые подошвы его башмаков-вездеходов, которые становились все больше и больше.

Сейчас он выстрелит, подумал я.

И я, забыв о боли, пополз к лесу.