Я не боюсь говорить о сексуальном насилии

4. Если женщина выпила, она сама отвечает за случившееся. Этот стереотип демонстрирует двойные стандарты в действии: если к насильнику, находившемуся под воздействием алкоголя, общественное мнение требует снисходительности («Он всего лишь был пьян!»), то женщину, пострадавшую в аналогичном состоянии, нагружает дополнительной виной… На самом деле «алкогольный фактор», конечно, не делает изнасилование не бывшим. Если степень опьянения лишала ее возможности оказать сопротивление насильнику, случившееся квалифицируется как изнасилование человека, находящегося в беспомощном состоянии.

5. Сексуальное насилие совершается в опасных местах, в темное время суток. Не ходите поздно в одиночестве, и все будет в порядке. На самом деле нет такого места, где вы были бы полностью защищены от сексуального насилия. В 20,5 % случаев оно совершается в доме пострадавшего, в 10 % – в доме насильника, в 16 % – на улице, в 4 % – в официальных учреждениях (школа, больница, офис)[3]. Причем пользующиеся дурной репутацией подъезды и автомобили представляются относительно безопасными местами: на их долю приходится всего лишь 6,9 и 4,3 % случаев соответственно.

Время, место и обстоятельства преступления выбирает насильник.

6. Насильник – это «лицо кавказской национальности» или человек подозрительного поведения. Его нетрудно распознать. Как бы хорошо нам всем жилось, если бы насильники носили на груди таблички «Ко мне опасно приближаться»! На самом деле почти в половине случаев (45,6 %) пострадавшие знали преступника и доверяли ему. В 15 % случаев насилие совершали их родственники или партнеры. Что же касается пресловутых «лиц кавказской национальности», то, согласно той же статистике, они становятся насильниками всего в 4 % случаев – реже, чем сотрудники правоохранительных органов.

7. Детей не насилуют. Они лгут, когда рассказывают о том, что пережили нечто подобное, под влиянием телевидения или разговоров взрослых.

На самом деле истинный масштаб сексуальных преступлений против детей скрыт от нас. Как мы уже сказали, для насильника ведущую роль играет беззащитность объекта, и дети в этом смысле становятся очень привлекательной мишенью, ведь они еще понятия не имеют о сексуальности и связанных с ней действиях, их легко убедить, что странные поступки по отношению к ним – игра, или способ лечения, или наказание за то, что они плохо себя вели.

Обычно ребенок всецело доверяет взрослому, особенно если это родственник, учитель, тренер или другой близкий человек. Часто этот человек сначала действительно заботится о ребенке, проявляет к нему доброту, но обычные бытовые контакты постепенно перерастают в нечто иное. Насильник поощряет покорность ребенка, говорит о его особости, избранности, привлекательности, дарит желанные подарки, побуждает его никому не говорить о том, что происходит: «Это наша тайна, ты же никому ее не выдашь, правда? Если проговоришься, будешь предателем».

Часто насилие касается детей, которым не хватает любви, заботы, признания их достоинств, поэтому они испытывают в отношении агрессоров сложную смесь чувств: и привязанность, и страх, и даже вину, особенно если нечаянно «выдали тайну». Если ребенок живет в ситуации насилия постоянно, он приучается воспринимать происходящее как норму, что приводит к большим проблемам, когда он вырастает.

8. Сексуальное насилие возможно только по отношению к женщинам. На самом деле мужчины тоже оказываются в беде – в армии, в тюрьме, в любых закрытых коллективах, откуда они не могут уйти по собственной воле, а иногда и в обычной будничной жизни. Причем насильники в подавляющем большинстве случаев гетеросексуальны, часто имеют семью, детей; не на них ложится позор от случившегося, а на переживших насилие, и, если последние признаются, их может ожидать социальная смерть – иногда, увы, не только социальная… Есть данные, согласно которым для мальчика риск пострадать от сексуального преступления выше, чем для девочки. Объясняется это тем, что мальчиков меньше опекают, им дают больше свободы, приветствуют их тягу к приключениям.