Я (не) буду твоей

Вот только чем ближе конец лета, тем тревожнее Даша. Постепенно от расслабленной девушки, с которой я познакомился в начале лета, не остается и следа. Даша становится нервной, дёрганной, злой. То и дело замечаю толстый слой тонального крема вокруг покрасневших от слез глаз.

Пришло время откровенно поговорить. Снова спрашиваю про ее псевдосвадьбу и псевдожениха — уходит от ответов. Завожу разговор о знакомстве с ее отцом — отказывает прямым текстом. Меня это уже бесит. Сам начинаю злиться и нервничать. Что, блядь, происходит? Она до сих пор не отменила свадьбу, что ли? Тогда в каком статусе находятся наши отношения?

Я вообще не понимаю всю эту тему с ее якобы свадьбой. В последние полтора месяца я себя убедил, что никакой свадьбы и не планируется, раз ее так называемый жених живет черти где, Даша видит его раз в год и на типа помолвку он не приехал. А вот теперь мне уже так не кажется.

Что если Даша реально выйдет замуж за другого???

От этой мысли ревность грудину разрывает, ярость глаза застилает. Да я этого «жениха», блядь, живьём закопаю, если он приблизится к моей Даше ближе, чем на сто метров. Урою ублюдка. Пусть только посмеет к ней подойти.

Больше нельзя позволять Даше увиливать от ответов. Как раз сегодня она ко мне приедет. Надо серьезно поговорить.

Стрелка часов бежит, а Даши все нет. В одиннадцать вечера уже собираюсь ей звонить, как она открывает дверь своим ключом и сходу набрасывается на меня. Целует, прижимается. Я не могу устоять перед таким напором, сам ужасно соскучился за три дня, которые не виделись, поэтому подхватываю Дашу на руки и несу в спальню. Потом задам вопросы.

Занимаемся любовью, как не в себе. Даша долго и глубоко сосет мой член, пока не кончаю ей в рот. Не успевает проглотить сперму, как уже садится верхом. Заходим на новый раунд. Даша сверху, я сверху, 69, сзади, на боку, и так одновременно кончаем.

Сил нет, даже чтобы добраться до душа. Да и поздно уже, час ночи или больше. Даша моментально засыпает. Я накрываю нас одеялом, прижимаю любимую к себе и тоже проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь от пронзительного крика Даши. Подскакиваю на кровати, разлепляю глаза и не могу сходу понять, что происходит. Даша села на постели и уткнулась лицом в колени, плачет.

— Малыш, что случилось? — испуганно спрашиваю и обнимаю ее за плечи. — Тебе приснился плохой сон?

Быстро кивает головой и бросается мне на грудь.

— Тише, тише, — прижимаю ее к себе и глажу по волосам. — Это всего лишь сон. Все хорошо.

А у самого сердце бешенными ударами заходится. Спросонья не понял, что вообще произошло.

— Мне приснилось, что тебя убили, — произносит, всхлипывая.

Неожиданно. И не очень приятно. Но это ведь всего лишь сон. Какая только дичь иногда не приснится.

— Не зацикливайся. Это просто плохой сон.

— Он был очень правдоподобный.

— Никто меня не убьёт, — уверенно заявляю, хотя, конечно, помню, как наше с Дашей знакомство закончилось тем, что меня пырнули ножом.

Тех уродов, кстати, так и не нашли. В подворотне не было видеокамер. Автопортреты, которые полиция составила по нашему с Дашей описанию внешности отморозков, не очень помогли их разыскать. Ну мне и по фиг на это. Главное, что в итоге со мной и Дашей все хорошо. Я только немного переживал, что у Даши будет психологическая травма из-за того, что на нее напали и хотели изнасиловать, но слава Богу ничего такого у нее нет.

— Витя, — отрывает заплаканное лицо от моей груди. — Я так не хочу тебя терять.

— Ты меня не потеряешь. Я с тобой.

Нежно целую мокрые щеки, чтобы быстрее успокоить.

— Я боюсь за твою жизнь, — лихорадочно шепчет.

— Ну что ты, малыш, не надо. Я в порядке. Здоров и ничем не болею.

— Витя, ты не понимаешь…

— Что я не понимаю?

— Они могут сделать с тобой что-то, если узнают про нас…

— Кто «они»?

Всхлипывает, глотает ртом воздух. Даша, наверное, до сих пор не отошла от глубокого сна. Аккуратно глажу ее по лицу, давая время прийти в себя.

— Витя, мой папа, — начинает дрожащим голосом, — он очень жестокий человек. Если он узнает про нас, он меня не пощадит. И с тобой что-нибудь сделает. Витя, прости меня, пожалуйста, — заходится новым плачем, а я немного офигиваю от услышанных слов. — Я подвергла тебя риску. Не надо было мне с тобой…

— Тссс, — успокаиваю. — Даша, перестань.

— Ты не понимаешь… Ты его не знаешь…

И она принимается рассказывать мне все. Сбивчиво, путанно, со слезами, но все, как есть. Что папа ей не папа, а отчим. Что он бил ее мать, а потом та погибла с любовником при не очень понятных обстоятельствах. Что Даша всегда боялась отчима, как огня. С возрастом этот страх только рос, потому что Даша узнавала о нем все больше подробностей: как заработал деньги, как начинал вести бизнес.

Даша рассказывает мне про Керимовых. Подробно описывает всю семью. Говорит, что они еще хуже ее отчима. Еще более жестокие, еще более безжалостные. Рассказывает про Марата. Как познакомилась с ним, как ее силой с ним обручили, потому что отец рискует потерять долю в заводах и дом. Рассказывает, что прямо сейчас полным ходом идет подготовка к свадьбе и что Даше никуда от этого не деться.