Я (не) буду твоей

Как же я скучала по этому лофту! Как по родному. У Вити меня всегда окутывало ощущение, что я дома. В особняке отчима такого ощущения не было, хотя я прожила там почти двадцать лет. Может, поэтому так легко и рассталась с ним, отдав Керимовым.

— У меня здесь аренда оплачена на несколько месяцев вперед. Но нам придётся перебираться во что-то попросторнее, когда родится ребенок.

Опускаюсь на диван и блаженно прикрываю веки. Вдыхаю глубоко воздух. Мне нравится, как здесь пахнет. Витей.

— Здесь довольно просторно.

— Тут одна спальня и кухня-гостиная. Детскую негде сделать. Да и хватит уже снимать, надо свое покупать. Я пошел в душ.

Витя скрывается в ванной, и я остаюсь одна. Грудь переполняет щемящая тоска. Даже не могу понять, почему. Вроде бы все наконец-то хорошо, а все равно грустно. Может, еще не оправилась от пережитого шока. Может, до конца не могу поверить, что Витя меня простил и все трудности позади.

Я не знаю, рассказывать ли Вите о том, что Марат меня изнасиловал. Мы отложили разговор до приезда домой, чтобы не посвящать в подробности нашей жизни таксиста. Я боюсь, что Смолов снова взорвется, отыщет Керимова и на этот раз точно убьёт. А еще боюсь, что Витя больше меня не захочет. Боюсь, что посчитает меня грязной, испорченной, второсортной. Потому что я саму себя именно такой и считаю.

Умом понимаю, что это глупо, что Витя никогда так про меня не подумает и что я ни в чем не виновата. А все равно не могу избавиться от чувства грязи. Я как будто вся ею вымазалась. Произошедшее в номере отеля снится мне почти каждую ночь. Снятся цепи, ошейники, безумные глаза Марата. Снится, как тёплая кровь заполняет рот. Подскакиваю посреди ночи и долго дрожу в холодном поту, пока не осознаю, что это был лишь сон и я теперь в безопасности.

Странно, ничего подобного со мной не было, когда меня пытались изнасиловать в день знакомства с Витей. Я даже почти не вспоминаю то происшествие. Но то, что со мной сделал Марат, без преувеличения сломало меня.

— В тюрьме начинаешь ценить такие простые вещи, как горячая вода.

Витя выходит из ванной и следом за ним гостиную заполняет пар. Смолов, как он любит после душа, в одних спортивных штанах и с голым торсом. Садится рядом со мной на диван.

— Иди ко мне, — притягивает к себе на грудь.

Утыкаюсь в его тёплую шею с капельками воды. Кожа пахнет гелем для душа. Раньше я очень любила этот запах и моментально от него возбуждалась, а сейчас почему-то этого не происходит. Наоборот, меня окутывает страх перед возможной близостью с Витей.

— Хочу тебя, — шепчет и просовывает руки под водолазку, гладит под ней грудь. — Во время беременности же можно заниматься сексом?

Его член уже выпирает из штанов. Непонятно откуда взявшийся ледяной ужас делает мое тело деревянным и почти неподвижным.

— Врач рекомендовала мне половой покой.

К счастью, я не лгу, а говорю правду. Синяк от удара Марата в бок еще не сошёл, большая удача, что малыш не пострадал. Врач сказала, что на всякий случай лучше пока воздержаться от интимной близости.

— Да? Ну ладно, — разочарованно произносит.

Вот только после этих слов Витя не выпускает меня из рук, а продолжает гладить грудь. Даже просовывает ладонь под лифчик.

— У тебя грудь стала больше, — восхищенно произносит. — Это из-за беременности?

— Да.

— Класс, мне нравится, — довольный, как слон.

— Это проблема, что мне нельзя заниматься сексом?

— Нет, что ты. Подождём, сколько надо.

— А если надо будет ждать до самых родов?

— Значит, будем ждать до родов. Ничего страшного.

Я хочу попросить Витю убрать руки, но боюсь это делать. Вдруг он что-то заподозрит? Раньше, когда он меня трогал, я чуть ли не мурлыкала от наслаждения. Витя знает, что я люблю его прикосновения.

Но сейчас мое тело не откликается. Наоборот, я сжалась, напряглась, закаменела.

— Вить, не надо, — все-таки прошу его и, не дожидаясь, когда отпустит, сама выпутываюсь из объятий. — Врач сказала, нельзя, — быстро добавляю, чтобы не обиделся.

— Трогать друг друга тоже нельзя?

— Трогать, конечно, можно, просто я боюсь возбудиться. Лучше не надо.

— Хорошо. Тогда просто тебя обниму.

И он снова притягивает меня к себе. На этот раз действительно только обнимает и дышит в волосы.

— Я с ума без тебя сходил.

— А я без тебя, — шепчу.

— Я люблю тебя.

— И я тебя люблю.

— Ты только моя, слышишь? Только моей женой будешь.

— Буду. Но сначала надо развестись.

— Расскажи мне, что с тобой произошло, как ты выбралась из гнета отца и этого.

Витя упорно не называет Марата по имени. Он для него «этот».

Слова застревают в горле. Я не знаю, что говорить. Умолчать о самом главном? Обмануть? Приукрасить случившееся? Попросить Соню и Диму не рассказывать ничего Вите? Они ведь знают обо всем, что со мной произошло.

— Почему ты так напряглась?