Я не буду твоей

Человек из криминального круга. Конечно, об этом знают единицы, иначе бы в городе сложилась совершенно другая, неспокойная ситуация. А у нас не девяностые.

Я знал этого человека лишь заочно, и то благодаря дяде.

Люди из бизнеса Седого боялись, ведь тот мог подгрести под себя любую контору. Он был профи находить различные лазейки. А я не был дураком и не собирался с ним конфликтовать. Наоборот, я сам лично хотел, чтобы он протянул мне руку. Не помощи, нет. Мы должны быть с ним не друзья, но и не конкуренты. Как бы мне ни был неприятен этот человек.

– Проходите, – произнесла секретарь и рукой указала на дверь.

– Спасибо, – кивнул и, не обращая внимания на ее красивые глаза, прошел в кабинет. – Добрый день, Олег Вениаминович. Меня зовут Эльмир Дамирович Бекетов. Надеюсь, не слишком нарушил Ваши планы?

– Добрый, Эльмир Дамирович, – кивнул мужчина лет пятидесяти, осматривая меня внимательным взглядом. – Я знаю, кто Вы, и только поэтому не отказал.

– Да, Вы знакомы с моим дядей…

– Не только. Присаживайтесь, – медленно указал рукой на кресло, стоявшее около стола сбоку.

Я прошел по кабинету, не сводя с мужчины взгляда, и присел на предложенное место.

– Итак, с чем пожаловали? – он сложил руки в замок и все так же пристально смотрел мне в глаза.

– Кострецкий, Михальчук и Онищенко, – я произнес три фамилии, и лицо Седого тут же стало каменным. – Вижу, Вы понимаете, о ком я говорю.

– Каков вопрос?

– Эти люди убили человека. Вчера утром.

– Убили, значит, было за что.

– Я Вас понимаю, – кивнул я и продолжил в том же тоне: – но есть границы, за которые переходить нельзя.

– Конкретику хочу.

– Обойдемся без имен. Они обидели очень важного для меня человека.

– Вы хотите сказать, что этот игрок и нищеброд для Вас был важен.

– Нет, я не стану этого говорить.

– Послушай, мальчик, – грубо выплюнул этот урод, зля меня своим тоном, – это взрослые игры, а значит, и разговоры тоже взрослые.

– А мне не до игры, Олег Вениаминович. У Вас есть дочь…

Замолчал, наблюдая за его реакцией, которая не заставила себя долго ждать. Седой заметно занервничал, послабляя на шее галстук.

– Так вот представьте, если бы Ваша дочь одним прекрасным солнечным днем узнала, что ее отца больше нет. Как Вам такая перспектива? – поинтересовался я, но тут же поспешил исправиться, чтобы этот мудак не подумал, что я угрожаю. – Нет-нет, не подумайте, это не угроза, это просто предположение.

– Ты слишком смелый.

– Возможно, – кивнул, но говорить пришло время Седому.

– Я тебя услышал. Сегодня же я накажу их.

– Сделайте так, чтобы они поняли, куда лезть нельзя. А еще лучше, отправьте в тайгу, на растерзание животным.

– Не беспокойтесь, они понятливые.

– Я надеюсь на Вашу помощь.

Я поднялся из кресла и молча прошел к двери.

– Я делаю это только ради Вашего дяди, – услышал в спину, и обернулся.

– Премного благодарен, – я знал, откуда во мне смелость, ведь в моем рукаве был один козырь.

– Эльмир Дамирович… а Ваш отец…

– Не имеет значения! – рыкнул я, не желая слышать из уст Седого имя моего отца.

Я знаю о нем больше, чем он думает. И пусть не строит из себя святого.

– Всего доброго!

Покинув кабинет Седого, я сразу же отправился на встречу с директором соцопеки города Киева. Для меня судьба Кати была сейчас на первом месте, и я не собирался упускать возможность взять на себя опекунство. Благо, средства позволяли, а значит, желающих возразить быть не должно.

Разговор с Седым меня немного напряг. Я знал, кто он и почему заговорил о моем отце. Только вот я не собирался с ним обсуждать эту тему, мой отец для меня святое. И говорить о нем с этим подлецом я не собирался. Собственно, и времени абсолютно никакого не было.

Помимо Катюши, меня ждала работа. Тем более теперь в двойном объеме. Я хотел обеспечить ее полностью, чтобы она больше не чувствовала себя обделенной и никому не нужной.

В соцопеке я провел некоторое время, всеми силами, а точнее купюрами, убеждая, что мне можно доверить подростка. И если они сомневаются во мне, то могут посещать дом, где будет жить Катя хоть каждую неделю.

В то же время я понимал, что они могут подумать, будто я педофил. Увы, в наше время такого тварья навалом. Их бы я сам лично истреблял, топором рубая им хер. А учитывая мою спешку в оформлении документов, и подавно можно надумать различной гадости. Но слава Богу, с мозгами у меня было все нормально, и я просто не хотел, чтобы Катя попала в детдом даже на кратчайшие сроки. Кто милосерден, тот меня поймет.

В итоге, мне позволили оставить Катю Войцех у себя дома, но при условии, что с проверкой будут приходить раз в три дня до момента подписания всех бумаг. Я против не был, хоть каждый день. Главное, что девочку никто не обидит. Она будет под постоянным моим присмотром. И не только моим.

– Катя, ты дома? – спросил громко с порога, оставляя пакеты с покупками на комоде.

– Эльмир Дамирович, здравствуйте, – услышал взволнованный голос и, подняв взгляд, увидел перед собой испуганную Катю, лицо которой было перепачкано мукой.

– Катя? Что случилось?

– Простите, – она виновато склонила голову и сомкнула руки в замок.

– За что?