Я не буду твоей парой!

Как-то незаметно очутилась прижатой к крепкому горячему телу, уткнулась носом в мужскую рубашку и, вдыхая особенный, присущий только этому человеку аромат, постепенно успокаивалась. В тот момент я ощутила настолько непривычное спокойствие, что выбираться их кольца рук совершенно не желала, хотя обычно с трудом переносила чужие прикосновения. Наверно, это как напоминание о жизни в детском доме, где из личного была только я сама у себя, и тем удивительнее, что я подпустила именно его так близко, того, кто на протяжении всего этого времени безумно злил и раздражал.

Алагор словно почувствовал что-то, сам отстранился, взглянул на моё плечо, где угнездился Нянь, и ловко перевёл тему, пообещав показать нечто невероятное.

Когда парень направился вглубь леса по едва заметной тропинке, честно признаться, я напряглась, помня рассказы о всяких маньяках, но тут же успокаивала себя, что от Гора подобного ждать точно не стоит, хотел бы – давно бы уже навредил, но нет, он бесится, но терпит мой не самый лёгкий характер, и это ещё мягко сказано. Да и его сегодняшнее поведение доказывало, что он изменился, что ему можно если не доверять, то хоть сейчас просто довериться. Но напряжение не отпускало.

Я настороженно шла следом ровно до того момента, пока парень не отошёл в сторону, перестав своей спиной закрывать мне вид на открывшееся великолепие. Это было… У меня не хватало слов, даже дышать боялась в ту сторону, казалось, от малейшего колебания воздуха открывшаяся картина подёрнется рябью и пропадёт…

- Маш, отомри, - каким-то неведомым мне образом Гор оказался за моей спиной и легонько подтолкнул вперёд. На автомате сделала несколько шагов и вновь застыла, и только когда убедилась, что волшебное место не исчезло, не растворилось, как мираж в пустыне, развернулась на сто восемьдесят градусов, кипя от возмущения и желая высказать всё, что я думаю о подобном обращении, но меня вновь сбили с мысли.

- Смотри! Могу поспорить, такого ты ещё не видела!

Не удержалась, повернулась и снова забыла, как дышать.

Казалось бы, я что, полян раньше не видела? Но здесь зелень была насыщенного изумрудного цвета, переливаясь всеми его оттенками, стволы обвивали вьющиеся растения, контрастируя с зелёным оттеками, начиная от тёмно-бардового до угольно-чёрного, ковёр травы устилали жёлтые, алые и голубые бутоны цветов, а ближе к противоположному краю росло дерево… Нет, не так, ДЕРЕВО! Оно мне напомнило одновременно и дуб, и иву, только его листва словно искрилась серебристыми искорками, которые будто перебегали с одного листочка на другой, то разбегаясь в стороны, то сходясь в одной точке и образуя в кроне ночное звёздное небо.

Эта картина так меня заворожила, что я глаз не могла оторвать, любуясь и не в силах насмотреться на это чудо, а потом я услышала его…

Сначала где-то на грани слышимости, словно тихий шелест травы за окном от лёгкого ветерка, но постепенно становившийся а четверть, а полтона громче, пока не зазвучал в полную силу, проходясь словно нежнейшей тканью по незримой коже души, вызывая где-то внутри лёгкую щекотку и чувство эйфории… Невероятно красивое пение! А после показался и сам солист.

К дереву подлетела настоящая жар-птица, как в сказке про Конька-Горбунка, и устроилась на его вершине, продолжая распевать, уже до конца очищая душу от скопившегося в ней негатива, а неведомые огоньки словно ждали именно появления своего друга, будто слышали его задолго до появления, и продолжили танцевать под невероятный проникновенный напев.

Я никогда не слышала на Земле пения соловья, лишь знала, что оно прекрасно – так все говорят, и это написано во многих книгах, но почему-то в душе засела уверенность, что маленькая пташка из прошлого мира и в подмётки не годится освещающему небольшое пространство мягким золотистым светом крону певуну.

Гор стоял чуть позади, настолько близко, что я чувствовала тепло его тела, но он не спешил ко мне прикасаться, словно позволял в одиночестве пережить этот волшебный момент, лишь даря поддержку и уверенность, что он будет рядом, не даст в обиду, а ещё почему-то решила, что больше на меня давить не станет. Но мысли о парне пролетели вихрем в один миг, и я вновь заслушалась, а когда песня кончилась, ведь всё когда-нибудь заканчивается, и хорошее, и плохое, я, наверно, впервые за это время смогла дышать полными лёгкими. Птица улетела, огоньки погасли, но сказка только началась, теперь я знала это точно.

Алангор

Как я и надеялся, Маша оттаяла, даже рарвор посмотрел на меня более дружелюбно, но портить момент я не желал, поэтому хоть и стоял близко, держал зудящие от желания притянуть к себе мартышку при себе. Она только начала раскрываться, приоткрыла свою броню, впустила немного в свою душу, хотя о доверии говорить было ещё рано. Одно неосторожное движение, и она может снова закрыться, спрятаться в свой мирок, куда никому нет доступа.

Когда девушка повернулась, меня едва е ослепило сияние её глаз! Столько в них было счастья, что я невольно и сам едва не засветился, как файербол!