Я не буду твоей

Молча доехав до нулевого этажа, мы оказались на подземной парковке, и сев в авто, поехали в центр. Всю дорогу из головы не выходил Эльмир, и вчерашние фото. И только сейчас я вспомнила, что он стоял в цветочном магазине выбирая мои любимые цветы. Именно хризантемы ему показывала продавщицы. Но тогда что не так? если он поехал потом работать, почему потом не привез букет?

Господи, как все странно получается.

Через сорок минут оказавшись возле офиса, я пыталась успокоить себя. Мысленно говорила, что все хорошо, ничего не случилось, Эльмир мне верен, и сейчас я зайду к нему в кабинет и мы помиримся. Просто ему нужно все мне объяснить. Он ведь знает, что мне и так не просто удалось поверить ему, что я для него единственная. Потому он сейчас точно все мне расскажет.

С таким настроем я и зашла в здание. Пропустили меня практически сразу, Руслан лишь попросил выписать для меня временный пропуск, объяснив кем я являюсь для Бекетова. Сразу было видно, что работа здесь только начинается, и не все еще на месте стоит, и не везде есть секретаря, и другие сотрудники. В приемных встречается мало людей. Но вот у кабинета Эльмира за столом уже сидела секретарша. Увидев меня, она подобралась, выпрямила спину, и осмотрела с ног до головы заинтересованным взглядом.

— Вы к кому? — спросила она тоненьким голосочком. Господи, где он ее взял?

— К Бекетову. Я его девушка.

— Кристина, пусть Катерина идет, — произнес Руслан, и я, благодарно кивнула, пройдя к кабинету.

Постучала несколько раз, и открыв дверь, прошла внутрь.

— Добрый день, — увидела за столом напротив Эльмира Седого.

— Добрый день, Катерина, — поприветствовал он меня, а я посмотрела на своего мужчину.

— Катя, — Эльмир поднялся, явно обрадовавшись моему визиту, но резко прищурился, и пальцами схватился за висок.

— Эльмир, тебе плохо?

— Может врача? — подключился Седой.

Я подбежала к мужчине, и коснулась его головы, как он резко отбился от моей руки, и подняв голову, посмотрел словно на врага.

— Ты чего приехала? Я тебя звал сюда?

— Прости, я… хотела поговорить по поводу вчерашней ситуации.

— Убирайся! Я тебя не звал! Кто позволял войти?

— Эльмир, я…

— Пошла вон, дура!

— Эльмир, ты чего срываешься? — Седой, схватил его за руку, которой Эльмир замахнулся на меня.

Сердце часто забилось в груди, дыхание участилось, и я в удивлении приоткрыла рот.

— Ты…

— Нахер пошла отсюда. Будешь приходить только когда я тебе скажу! — снова проорал он, а я находясь словно в тумане, медленно попятилась назад.

— Я… я не прощу тебе этого… — резко покачала головой, и прикрыв рот рукой, выбежала из кабинета.

Услышала, как об дверь, что-то ударилось, но не обернулась. Быстро заскочила в лифт, и нажав нужную кнопку, осела на пол.

Не прощу ему этого.

Щеки обожгли слезы, и я разрыдалась от боли и несправедливости. За что он так со мной?

Эльмир

— Эльмир, что с тобой такое, мальчик?

— Ничего! — рыкнул я, сжимая виски. Так херово стало. Сука! — Пусть знает свое место.

— Ты не прав! — закричал Седой, а я бросил на него прищуренный взгляд. — Если Катя твоя женщина, ты должен ее уважать. А если между вами случилась ссора, то разбирайтесь наедине! Ты ее унизил сейчас.

Я громко прорычал и найдя графин, дрожащей рукой налил в стакан воды. Осушил его, и устало рухнул в кресло.

— Говори, зачем пришел?

— Поговорить пришел.

— Не терпелось, с самого утра заявился?

— Хватит гневаться, Эльмир. У меня к тебе важный разговор.

— Какие между нами могут быть разговоры, Олег Вениаминович?

— Личные, Эльмир. Личные.

Я налил еще стакан воды, и отыскав в кармане блистер с таблетками от головы, выдавил одну. Запил водой, и откинулся спиной на спинку.

— Давай, Седой, говори и уходи. Дел по горло.

— Мне кажется, тебе нужно показаться врачу.

— Ты об этом хотел поговорить?

— Эльмир, я просто вижу, что с тобой что-то не то творится. Ты другой.

— На тебя, Олег Вениаминович, аллергия.

Боль очень медленно стала отступать, и я внимательно следил за сменяющимися эмоциями Седого. Не нравился ему мой тон. А мне плевать. Не было доверия у меня к нему, все время ожидал подвоха.

— Мне бы дядю твоего поведать.

— Я не его секретарь, понятия не имею, когда он тебя сможет принять.

— Я говорил с ним вчера по телефону. И он мне дал добро.

— На что?

— Рассказать тебе правду. Кофе угостишь?

Я сглотнул, и поразмыслив несколько секунд, нажал кнопку громкой связи:

— Кристина, принеси кофе моему гостю.

— Пять минут, Эльмир Дамирович.

Олег поморщился, а я, выдохнув, достал из стола пачку сигарет. Одну закурил.

— О какой правде пойдет речь? Если это какая-то херня, не интересующая меня совсем, наш разговор закончится в эту же минуту.

Хотелось уже по скорее остаться одному. Раздражали эти приемы, разговоры, и прочая херня, свалившаяся на меня в последние дни. Еще и Катя! Черт, почему она так не вовремя, когда мне стало плохо, да еще и при Седом! Ему вообще нельзя видеть ее.

Бл*дь, какого же хера так голова болит?!

— Эльмир, это не херня, — наконец-то заговорил Олег, привлекая мое внимание. — Я твой отец.