Я не ее копия

Кусаю ей губы и в этот раз не позволяю ей оторваться от жадных поцелуев до тех пор пока визг не взорвал наши барабанные перепонки. Она кончила очень шумно и обильно. По пальцам течет ее смазка, а я удовлетворённо тру их, самодовольно улыбаюсь.

— Жива?

У неё не сразу находятся силы на то, чтобы дать ответ. Она упирается затылком мне в шею и пытается собрать дыхание.

— Не знаю, — выдыхает наконец-то мне в шею, обжигая горячим дыханием нервные окончания. — Это было очень… Громко.

Поднимает голову, смотрит мне в глаза полупьяным взглядом.

— Что дальше? — спрашивает с бесовщиной в глазах, нащупывая мой член и сжимая ладошкой, — я хочу почувствовать его в себе… Снова.

— Я до сих пор зол на тебя за тот случай. Теперь скажешь, зачем это сделала? — меняюсь в лице, сваливая девочку на кровать, но к ней возвращаться не спешу, я терпеливо выжидаю правдивого ответа.

— Ты правда ещё не понял? — спрашивает негромко, без издёвки, внимательно глядя в мои глаза.

— Я не верю в любовь. В похоть и страсть да, а любовь — пустые слова, — отвечаю грубо и шумно выдыхаю, отворачиваясь от Василисы, нервно тру глаза и не сдерживаю рычание, которое бьет болью в сердце.

Я когда-то очень давно хотел видеть только одну женщину подо мной, но она нас предала. А эта крохотная замена ничего не решает. Единственное, что я чувствую к ней — непреодолимую похоть и желание.

Тонкая ладошка гладит мою спину, заставляет повернуться к себе.

Василиса открывает рот, и я понимаю, что малолетняя девчонка, возможно, ведет себя мудрее меня в этой ситуации.

— Ты ранен, я вижу. Это не страшно. Все решается, постепенно, один шажок за другим.

Девчонка усаживается ко мне на колени, скользит своей горячей плотью по моему напряжённому члену.

— Сегодня нам предстоит огромный шаг. Мне тоже страшно. Но я хочу этого, потому что я хочу тебя до боли.

— И ты не боишься, что трахая тебя, я могу представлять другую, — бросаю ее на кровать и психую на себя, на те мысли, что таранят больной мозг.

У неё озадаченное выражение лица. Она смотрит внимательно, раздумывает над чем-то, долго молчит.

— Это противно. И это уже было. В наш первый раз. Ты открыл глаза, посмотрел на меня, и все изменилось. Ты стал чувственным и нежным, затолкав личину альфа-самца подальше. Ты думал, что занимаешься сексом с ней? С той, что ранила тебя?

— Да, — понимаю, что зубы сейчас раскрошатся от скрежета.

Василиса просто кивает.

— Посмотри на меня, — просит негромко. — Ты способен заниматься сексом со мной, не представляя её на моём месте?

— У тебя есть шанс уйти и не делать себе ещё больнее.

Встаю с кровати и иду к двери, распахиваю ее и жду решения девушки.

— Сбежал от ответа. Значит, не способен, — сама ответила на свой вопрос и поднялась на ноги. Вижу, что не хочет уходить и мечется внутри.

— Ты извращенка? — горько смеюсь и иду на неё, беру ладонями в сладкий плен ее красивое лицо и нежно прикасаюсь к губам, — впрочем, не отвечай, я все равно буду ненавидеть себя за то, что попал в твой сладкий плен, малая. И я, сейчас я буду только с тобой. Ты главная.

Веду ее на кровать, падаю поперек и смотрю на то, как удивленно смотрит на меня.

— Не стой столбом, ты сверху, он ждет тебя.

15 глава

Я не верю своим глазам и своим ушам. И многого не понимаю. Зачем он это делает? Зачем так сопротивляется, заливает кипяточку по самый не балуй перед тем, как наградить лаской? Это манера поведения такая, что я должна заслужить хорошее отношение к себе? Странно и запутано.

Однако чем больше он сопротивляется, тем больше наружу выбирается то, что я боялась предположить в самых смелых мечтах: он чувствует что-то ко мне. Нахамил, до последнего хотел прогнать, но сдался. Поддался порыву, не стал сопротивляться ему.

Забираюсь на кровать и на его бедра, наслаждаясь главенствующей позицией. Не только сдался, но и снова убрал свои замашки доминанта, разрешая мне командовать и управлять процессом. И в этот момент меня безумно раздражала собственная неуверенность и неопытность.

Его любовницы поди знали, как вести себя в таких ситуациях, если им оказывалась такая честь.

Беру в ладонь его ствол, скольжу по ней, несколько быстрых, почти мимолетных движений прежде, чем принимаю его в себя целиком. С моих губ срывается стон. Необычно. Не похоже на предыдущий раз. Все ощущается по-другому, словно нервные окончания новые задеты, хотя как такое может быть. Просто при свете, наверху и глядя ему в глаза не тоже самое, что украдкой, под покровом ночи, и не на своем месте.

Увлечение танцами помогло, мышцы бедер горели, но я сразу взяла активный темп и придерживалась его. Каждый раз, когда я пыталась замедлиться, он ускорял. Жадный.

Вижу, как смотрит на меня. Как жадно ловит взглядом и руками мою подпрыгивающую в такт грудь, как пытается поймать длинные, разметавшиеся и окутавшие нас волосы.

— Нравится, что видишь? — подстегиваю.

О других он думать вздумал. Дурак. Он просто еще не знает, каково это — любить меня.