Я не играю

Этот вопрос остановил меня в дверях, и я повернула голову к мужчине.

– Никогда. Я тетя Максима и его единственный родственник и опекун.

Документы искала дрожащими руками. Ну почему, кода что-то нужно, этого никогда не найти? Я приказывала себе не плакать и вести себя как взрослая женщина. Но получалось плохо. Вернувшись в коридор с документами в руках, обнаружила обувающегося Макса и помогающего ему медика.

Я подхватила под руку племянника, а фельдшер сумку. Мы вышли в прохладную ночь и сели в машину.

– Побои снимать будем? – спросил медбрат, ставя галочки в бланке.

– Я просто упал. – буркнул Макс.

Медики переглянулись, и фельдшер добродушно сказал:

– Когда в следующий раз будешь падать, прикрой голову руками, а живот ногами. Это при ПАДЕНИИ самое важное.

Я закрыла лицо руками и заплакала.

Максим насупился и отвернулся, а медик похлопал меня по плечу.

– Ну, будет вам. С мальчишками такое бывает.

Сама не знаю, почему я разрыдалась. Хотя нет, знаю. Я просто дико испугалась за племянника. И злилась, что он не хочет говорить мне, кто его избил и за что. Как я могу защитить его, если даже не понимаю от чего защищать?

Рентген показал сотрясение мозга, а осмотр ушибы и синяки. Врач выписал лекарства и полный покой. Домой мы добрались уже утром. Всё чего мне хотелось, это завалиться в постель и проспать часов двенадцать. Но мне нужно было будить Максима каждые два часа и проверять его состояние. Я поставила будильники и прямо в одежде упала на кровать.

Макс ушёл к себе. Я не стала проверять, лёг ли он спать, потому что у меня не было сил на новый виток выяснений обстоятельств.

Клуб сегодня не работал и у всех был выходной, ну хоть что-то. Перебрав в голове планы на сегодня, порадовалась, что ничего срочного не сегодня не намечено. Можно отдыхать. Хотя сон с подъёмом каждые пару часов полноценным отдыхом не назовёшь.

Вечером, когда мы уже проснулись и собирались ужинать, на телефон в мессенджер пришло сообщение: «Мария, ты можешь лучше». Короткие четыре слова. Я взвыла, запрокинув голову к верху. Макс коротко глянул на меня, но тут же отвернулся.

– Ты теперь и смотреть на меня не будешь? – моё раздражение достигло пика, и я не смогла смолчать.

– Буду. Что случилось?

– Мой куратор опять не принял мою дипломную работу.

– Какой раз ты её переделываешь? Четвёртый?

– Пятый. – мы помолчали, словно обдумывая эту цифру.

– А что конкретно ему не нравиться?

– Не знаю.

– Может, покажешь мне свою работу?

Максим, как и его мать, обладал тонким чутьем и зорким глазом. Но если сейчас мы просто забудем о нашем конфликте и будем жить, так же, как и раньше, то проблема не уйдёт сама по себе, а просто станет ещё больше.

Я улыбнулась, немного грустно.

– Может позже.

Ели мы в гнетущей тишине. После ужина Максим ушёл к себе, а я села медитировать над своей работой. У меня было ощущение, что я бьюсь головой о стену. Мой мульт рассказывал о дружбе двух белок. Они встречались в лесу в сильный дождь и помогали друг другу. История получилась милая и на мой взгляд очень трогательная. Я решительно не понимала, что конкретно не нравилось Широкову. Трудно было это принять, после того, как целых два года я была лучшей его ученицей.

Я думала, пила кофе и опять думала. Хотелось выйти на улицу и погулять. Посмотреть на зелёную листву и пыльную дорогу. Погулять в парке или просто походить по улицам. Мне нельзя было оставлять Макса, поэтому о прогулке и речи не шло.

Из открытого окна доносился шум дороги и чья-то бодрая ругань. Деревья шуршали, жалуясь на майский зной. И почему-то мне сейчас казалось, что скоро с работы придёт мама, уставшая, но весёлая. Чуть позже Юля зайдёт в гости, и мы втроём сядем пить чай на кухне. А поздним вечером вернётся со смены папа. И всё будет как раньше, словно и не было этих лет, наполненных борьбой и печалью. Я грустно улыбнулась, смахнула слезинку со щеки. Наш мир изменился, безвозвратно. Ведь в нём больше не было значительной части моей семьи. Не было доброй и понимающей мамы, вечно уставшего и серьёзного отца, и моей самой близкой подруги, моей старшей сестры тоже не было. Провела руками по глазам, а я-то думала, что всё забылось. Но грусть только немного выцвела и никуда не делась.

Максим странно притих. Я пошла, посмотреть, может он уснул, и пора заводить будильники? Но всё оказалось просто и банально, он включил компьютер и запустил одну из игр. Звук выкрутил на минимум, да ещё и наушники надел, чтобы я точно ничего не услышала. Макс бубнил себе что-то под нос и наклонялся, стараясь избежать виртуальных ударов. Всё его тело было напряженно и скрюченно. Я уперла руки в бок, совершенно не осознано, как это делала мама и позвала племянника по имени. Но он был так погружён в игру, что меня совершенно не слышал. Ну ладно!

Вилка из розетки вытаскивалась плохо, но я дёрнула посильнее, и экран погас, отразив удивлённого подростка тринадцати лет.

– Ну, Маш! – насупился он.

– Чего?

– Включи обратно! Наша команда проигрывает! Смерч уже убит, а Рори окружили, я нужен ребятам!