Я не игрушка! (СИ)

Его голос вдруг дрогнул. Кира опять с ужасом вспомнил, как ворвался в номер, уже после того, как прозвучал выстрел. Он не предполагал, что Соня взяла пистолет, и готов был убить себя, особенно когда увидел падающую на пол Соню. И тут он не сдержался. Несмотря на то, что пистолет был в эту минуту в руках Виктора, он бросился на него в единственном желании, убить того или хотя бы покалечить. Но сначала отобрать пистолет, чтоб тот не выстрелил в Соню. Он надеялся, что она просто отключилась. Так они катались с Виктором по полу, в едином клубке в жестоком сражении за обладание пистолетом.

«Как я не доглядел, что Соня его взяла!» – только и думал Кира в тот момент в отчаянии. Когда Виктор уже лежал в бессознательном состоянии на полу, то Кира к своему ужасу увидел кровяное пятно, расплывающееся по левой части тела Сони, и взвыл как зверь от горя. Он краем лишь увидел и затем услышал, как бледная Ира набирает номер скорой. Но подскочив к Соне, Кирилл понял, что пуля ничего не задела, а вышла навылет, от чего немного успокоился. Но все равно, страх за нее не давал ему дышать. Он почти профессионально перевязал ей наскоро плечо, и, только убедившись, что с ней теперь все должно в порядке, с наслаждением скрутил Виктора, связав ему руки за спиной. К удовольствию Киры Виктор все же успел прийти в себя и оказал сопротивление. Он от души отметил его, с трудом остановившись, когда двое полицейских оттащили его.

Все это промелькнуло перед его глазами сейчас, в больничной палате, быстро, как ужасный фильм, но он только резко выдохнул, стараясь не показать чувств Соне.

– Странно, – вдруг тихо произнесла Соня, – Она же говорила, что любит Виктора. Я бы молчала, неверно, – пробормотала удивленно, имея в виду Иру.

– Наверно поэтому и дала такие показания, – почему то усмехнулся Кира. – Как еще вести себя обиженной женщине? Виктор всю дорогу только и твердил, что любит тебя и никто другой ему не нужен.

Неожиданно он запнулся, внимательно глядя на Соню, внезапно испугавшись, что она расстроится от предательства мужа. Кирилл внимательно и напряженно посмотрел ей в глаза.

– А ты, что думаешь ты? – затаив дыхание, спросил он тихо.

Соня отвела глаза.

– Я не хочу его видеть, – вдруг произнесла она и поняла, что вся ее любовь к Виктору умерла. Осталась пустота и сожаление. Ее хрустальный замок был разрушен, а прекрасный принц оказался монстром с болот. Вся эта напускная красота их жизни и любви была пшиком. А все потому, что она никогда не чувствовала себя принцессой, а почему-то думала, что больше похожа на лягушку, которую нужно найти, полюбить и приласкать, которая расцветет от любви и тогда и станет этой принцессой. Иначе она пропадет. Соня вдруг поняла, что должны любить просто, а не за что-то, и дарят любовь бескорыстно. А она все время до изнеможения доказывала Виктору, что достойна его, а в ответ ждала его любви и преданности, такую же, какой любила сама. А потому со временем просто отказалась от себя самой.

«Как же меня можно было полюбить, если даже я сама себя не любила?» – вдруг подумала она.

И вот, когда она, лежа на больничной койке, осознала все это, внутри нее в этот момент выросла сила, о которой она сама в себе никогда не подозревала. Именно в этот самый момент она поняла, что счастлива и свободна. Что может понять, какая она есть на самом деле. Это было силой ее самой, ее духа и уверенностью, что может сама сделать выбор в своей жизни, сделав ее такой, какой сама захочет, а не ждать кого-то, кто придет и построит ей очередной замок. А потом запрет там, сделав своей игрушкой, которой можно распоряжаться и с которой поступать, как хочет, не обращая внимание на ее чувства. От осознания всего этого, она сама не знала, как загорелись ее глаза, а Кирилл, увидев это, еле сдержал восторженный вздох. Она сейчас так напомнила ему ту самую бабочку, о которой он думал, делая подарок.

Через некоторое время Соню выписали, и вот, спускаясь по лестнице больницы и держа скромную сумку с парой вещей, она совершенно не знала, куда ей ехать и как. У нее не было ни денег, ни работы, ни жилья. Вообще ничего. Но она неожиданно была счастлива как человек, получивший обратно свою свободу после долгого заточения, вернув себя и свою жизнь.

«Как же я жила?» – думала с недоумением она.

Соня вдруг поняла, что ее брак и любовь были невидимой клеткой, западней, в которую сама себя загнала. И там она была рабыней, даже не пленницей, а рабыней своих чувств к Виктору, сама отдав ему ключи.

Вдруг ее размышления прервал такой ставший родным голос:

– Привет, – сказал Кирилл, выходя за ней. – Извини, я ждал тебя в холле, а ты как-то проскочила мимо. Меня, правда, отвлекли на минуту.

– Наверно, – растерялась Соня, не ожидая его увидеть.

Кира обошел ее и встал перед ней, протягивая милый нежный букет разноцветных герберов.

– Это тебе, – произнес Кирилл нежно, смотря ей в глаза, – С выздоровлением!

– Спасибо, – выдохнула в восторге Соня, так как цветы подарили ощущение праздника, которое царило в душе.

– А я приехал тебя забрать, – просто сказал он.