стороны. Над моей головой палит июльское полуденное солнцу, а в воздухе
витает аромат сена, леса. Мне кажется, что это сон. Я готова распластаться на
пыльной дороге, целовать каждый ее миллиметрик и участочек, каждую
травинку, каждый цветочек. Я знаю, почти уверенна, что такие же чувства
обуревают Агату и Кристину. Вижу это по их светящимся глазам, по прямым, летящим походкам. Я хочу раствориться в этой родной земле. Даже завидую
вон той коровьей лепешке, которая засохла у дороги. Она имеет честь
пролежать до скончания дней на этой земле, на которой как ни странно растет
много конопли. Да, из-за этого вся молодежь летом съезжается в деревню. Что
отнюдь не является причиной нашего приезда. Мы с сестрами хорошие ребята.
Украдкой смотрю на папу. Он совсем не изменился за прошедший год.
Как всегда очень смуглый, высокий, подтянутый, с прямым носом и огненно-
зелеными глазами. Только темные волосы чуть тронула седина. Ходит батя
прямо, мама говорит «как лом проглотил». Мама папина противоположность.
Она очень красивая, да и папа тоже, это я так к слову. Мама среднего роста, у
нее длинные черные волосы без челки, зеленые, как крыжовник, глаза, прямой
нос. Вопрос…хотя нет, это я со своим курносым носом на папину маму похожа, а Агата на папиного папу.
Мы идем по старому заброшенному огороду, потом перелезаем через
жерди (так называемый «забор») и идем по папиному огородику, заросшему
бурьяном. Да, трава вымахала под два метра. Раньше у папы был большой
огород. Но с каждым годом все укорачивался и укорачивался с помощью
жердей. Сейчас такой короткий, что аж смотреть страшно. Мы пошли на
летнюю кухню. Папа достал заправские ключи, открыл ее, затем открыл дом.
Глава 5
Место под солн Максимцем
О е-е-е. Вот этого я ждала весь год! Высокое крыльцо, перила, веранда, кухня, по левую сторону мрачный, но до боли родной зал, прямо из кухни –
маленькая светлая комнатка с большим окном. Моя прелесть! У окна столик, напротив у стенки кровать, к ней буквой «г» еще одна кровать.
Наспех мы нашли среди миллион тряпок в баулах вещи, пригодные на данный
момент.
Кристина надела синие сланцы, черную майку, красные шорты, Агата –
розовые бриджи, розовые сланцы, красную футболку, я – босиком, коричневые
легкие бриджи, белую майку с рисунком. Предвкушая что-нибудь вкусненькое, мы стремглав помчались на кухню. Папа отменный повар-кулинар, всегда
радует своими шедеврами. На кухонном столе уже стояли три полные чашки
картофельного супа с кусками сохатины, дымились стаканы чая с молоком, в
большой пузатой кружке теплыми тонами переливалась топленая сметана, а на
печке (ммм, ну что за чудо!) жарилась рыба (должно быть ельцы) в сметане, увенчанная укропом и батуном, и рядом в железной чашке томились ириски. За
такие ириски, скажу прямо, можно умереть.
Поделюсь рецептом, но только вкуснее чем у папы ни у кого не
получится, это я уж знаю. Рецепт ирисок: возьмите сметаны (желательно
деревенской, количество по вашему усмотрению), влейте в железную посудину, насыпьте сахар так, чтобы из сметаны была видна верхушка сахарной горки, потом поставьте эту массу на медленный огонь, добавьте чуть-чуть
растительного масла и, периодически помешивая, доведите до темного цвета.
Все готово! Не хватайте их горячими, а то без языка можете остаться. Лучше
остудите. Приятного аппетита! Еще поделюсь рецептом жареной рыбы в
сметане. Берем речную рыбу (желательно ельцов), заливаем сметаной и
доводим до готовности, присыпаем сверху батуном и укропом.
-Я хочу сидеть на этом месте! – орала Агата.
-Так-то испокон веков это место принадлежит мне!- не уступала
Кристина.
-Каких веков! Тебе семнадцать!
Сколько раз мне приходилось наблюдать эту ситуацию. Дело в том, что на
левую сторону стола всегда падали солнечные лучи и здорово припекало к
полудню. Посередине тоже было не ах, так как со спины грела печка, стоявшая
в полуметре от стола. Самым оптимальным было место по правую сторону.
Спор бы продолжался долго, но старпёрам все-таки надо уступать.
Морщась от солнца и покрываясь потом, Агата уписывала ириски за обе
щеки. Капли жирного масла стекали у нее по подбородку.
-Фу, вытри подбородок, а то аппетит портишь, – сказала я.
-На себя посмотри, – еле-как разлепила рот Агата.
Я тоже не ангел. Вот и крошки у меня на коленях и жирные пятна на
майке, но чтобы подбородок был грязный – этого никогда. Я еще маленькой
вытирала подбородок о рукава всех футболок.
-Официант! Счет! – крикнула я – И, да, уберите-ка здесь все!
Папа зашел на кухню:
-Я покажу вам официант! – и засмеялся.
-Ого, папа, дядь Коля идет – Кристина посмотрела в окно.
-Ладно, пойду с Коляном поговорю. Чтобы все съели! – с этим
наставлением папа вышел на веранду.
Оставив на столе кучу грязной посуды, мы пошли в дом. Папа не любит, когда хозяйничают в его царстве. Поэтому грязная посуда на Севере – не наши
проблемы.
-О, дядя, а Савва здесь уже? – спросила я, оборачиваясь на полпути.
-Да, он бабушке помогает.
-Круто!
Савва дядь Колин внук и наш племянник. Я его еще в своих скромных
двенадцать лет нянчила каждое лето. Он светлый, с большими глазами цвета