Я не хочу быть драконом!

Раньше мы всегда посещали эти гуляния всей семьёй. Даже дедушка Олдар с бабушкой Дианой несколько раз присутствовали. А потом… они погибли, корону принял отец, и ему стало не до развлечений. С тех пор они с мамой на праздник Свободы не выбирались ни разу. К моему огромному сожалению.

– Митор Ринорский, разрешите обратиться? – отвлёк от грустных мыслей приятный женский голос.

Я поднял голову от документов, в которые уже несколько минут смотрел, думая о своём, и увидел заглянувшую в кабинет айну Брайс – секретаря нашего дорогого ректора. В прошлом году она вышла замуж за одного из моих выпускников и теперь красовалась с заметно округлившимся животом, ожидая скорого счастливого пополнения.

– Вас вызывает митор Деним, – сообщила женщина. – Явиться надлежит как можно скорее.

Кивнул, сгрёб в стопку бумаги, сложил их в ящик своего стола и, поднявшись, направился в ректорат. Срочно так срочно.

Настроение было странным. С одной стороны – радостным от предстоящего праздника, который придёт уже послезавтра, а с другой – откровенно печальным. Я любил день Свободы, ждал его, как мальчишка. Но при этом с грустью понимал, что так, как в детстве, уже никогда не будет. И семья наша в полном составе там больше не соберётся… Увы.

Проходя по коридору второго этажа, мельком взглянул в окно, выходящее на спортивную площадку. Там Сейт как раз гонял драконов-первокурсников. Парни устало наворачивали явно не первый круг по периметру, и даже с такого расстояния было ясно, что они сильно устали. А вместе с ними бежала девушка – невысокая, стройная, гибкая и такая живая, что я невольно остановился, чтобы ещё немного на неё посмотреть. Хотя, наверное, наблюдение за Феей уже стало моей привычкой – дико приятной и интересной, от которой я, кажется, стал зависим.

Да, она научилась перекидываться, к тому же теперь на оборот у неё уходило не больше тридцати секунд. Конечно, это не предел, и мы с ней работали над тем, чтобы сократить это время, но пока без особого успеха.

Зато она больше не путалась в собственном хвосте и научилась летать. Хотя с полётами у неё всё равно было пока неважно. Летала Фея до сих пор крайне неуклюже. А её кривобокие приземления каждый раз вызывали у меня искреннюю улыбку.

С того памятного первого оборота Карины прошло полтора месяца, но я до сих пор помнил, как тяжело это далось нам обоим. И если дела Феи с тех пор заметно пошли в гору, обо мне такого сказать нельзя.

Глупо, но в память слишком глубоко въелись те минуты, когда она сидела у меня на руках. Такая тихая, напуганная, беспомощная… своя. Она обнимала меня, она нуждалась во мне, прижималась своим юным обнажённым телом, и даже не догадывалась, какие мысли витали в тот момент в моей голове.

Увы, тогда мы оба непозволительно раскрылись. Пытаясь лучше улавливать её состояние, её мысли, я открыл своё сознание, душу… и едва успел снова закрыться, чтобы не напугать молодую драконицу слишком уж жаркими запретными мыслями. К счастью, она ничего не поняла – была слишком потрясена собственным оборотом. Да и я с того дня больше не позволял себе ничего подобного. Никаких объятий, никакого близкого контакта.

Она даже перекидывалась теперь в сорочке (не жалко, пусть рвутся, я их больше сотни купил). Перед обратным оборотом поначалу закутывал малышку в широкую простыню – которая тоже рвалась, но это хотя бы как-то помогало. Сам я теперь проводил занятия в тренировочных брюках. Всегда. Пришлось тоже купить себе пару десятков новых. И в целом это спасало… Днём.

Но моему подсознанию оказалось достаточно всего одного раза, одного снятия обороны. И если при свете Селимы я ещё контролировал собственные мысли, пока был занят работой, тренировками кадетов, то ночами приходили сны… с обнажённой рыжей Феей в главной роли. И от них не было никакого спасения.

Теперь же, когда Карина легко перекидывалась сама, полётами она занималась со всей группой. Эти занятия у них вели мы с Сейтом вместе. Чаще всего делили ребят на два отряда и занимались на разных частях пляжа. Но один раз в неделю, по пятницам, нам с Феей всё же приходилось встречаться один на один. И я каждый раз ловил себя на мысли, что очень полюбил пятницы.

– Митор Ринорский, – снова позвала айна Брайс. – Вас ждут.

Пришлось отвернуться от окна и продолжить путь. И правильно. Нечего пялиться на Фею. Давно пора перестать думать о ней как о женщине. Она – кадет. Она часть моей звезды. Более того, кто-то очень постарался, чтобы она появилась в моей жизни. Чтобы стала драконом. Всё это попахивает диверсией или заговором. Я вообще не должен привязываться к ней, мне следует держать её на расстоянии. Но… не получается.

Пока мы шли к ректорату, я сумел вернуть собственным мыслям ясность и трезвость. Понятно, что с этим интересом к собственной подопечной нужно что-то делать, но сейчас выход вряд ли найдётся. К тому же есть немало вопросов, которые отчаянно требуют срочного решения. И один из них – нападения неизвестных драконов на поселения империи, расследование которых, кажется, зависло на одном месте.