Я не хочу назад. Книга 2

Вран последовал совету и занял пустующую ванну по соседству. Все же опыта старой Травнице было не занимать. Уснувший в теплой воде парень проснулся от того, что кто-то ласково перебирал его волосы, гладил кожу вокруг ушей, нежно дотрагивался до скул, очерчивал высокие брови. Вран полежал, немного наслаждаясь мурашками, разбегающимися от тонких пальцев, а потом, распахнув глаза, увидел склонившуюся над ним Риту. Спокойная, сдержанная, в привычной зеленой мантии, лишь влажные волосы перекинуты через плечо и еще не убраны в прическу. Взгляды встретились, закружились, но тут раздался суховатый голос Руимы:

- Вран, ты уже одет? Рита, Ситтариэ пришла сделать тебе прическу.

- Тари здесь? Спасибо, что не забыли о ней!

- Она приписана ко двору, как постоянная горничная, иди уже, принцы ждут!

Шурша шелком мантии, Рита отошла, и Вран поспешно выбрался из ванны, вытерся приготовленным полотенцем. Одежда для него лежала рядом на сундуке - парадный мундир капитана гвардии со всеми орденами и регалиями. Почти не задумываясь, он натянул белье штаны, камзол, повесил на шею дворянскую цепь, на палец - кольцо с печаткой и замер: на бархатной подушке лежал, переливаясь бриллиантами орден 'Высокой чести'. Кавалеров ордена можно было пересчитать по пальцам одной руки, потому что давался этот орден только в одном случае - спасении членов Династии. Потянувшись к звезде на широкой атласной ленте, Вран убрал руки и оставил ее лежать на вишневом бархате. Поправив волосы, одернув полы камзола, вышел в кабинет Верховной Хранительницы. Оглядев его с ног до головы, Хранительница подняла брови и, взяв Врана под руку, проследовала через телепорт в покои старшего принца.

Большая уютная комната, выдержанная в теплых коричневых и зеленых тонах, наводила мысль о поляне в лесу: высокие дубовые панели, полки, стилизованные под изогнутые ветки, мшисто-зеленые портьеры на узких высоких окнах. Когда Руима привела малым порталом свою ученицу, принцы и Королева-Мать уже были там. Расколоритер растапливал камин, разгоняя осенний сумрак за окнами. Ульсоритас насыпал в медный ковш с длинной ручкой пряные травы и наливал вино - еще один рецепт стал достоянием Династии Риинер. Королева-Мать задумчиво сидела в глубоком кресле и смотрела в огонь. Ее мысли кружились вокруг Благословения Династии, которое должно было помочь сохранить королевство, и вокруг пророчества, записанного Руимасолариэсс, и немножко вокруг сыновей, готовящихся к встрече с девушкой, которая смогла их задеть за живое. Рита королеву не разочаровала, несмотря на загар и огрубевшие руки, девушка по-прежнему дышала свежестью, отлично выглядела и всем улыбалась. А если и появилась в этой улыбке горчинка, а жесты рук стали более отточенными, так ничего удивительного, долгий путь меняет человека. Так думала Королева, любуясь тем, как ее сыновья, любезничают с ученицей Травницы, сидящей на узком диванчике. Девушка села точно в центре и тщательно расправила подол мантии, так что принцы не могли присесть рядом для разговора, но оба нашли выход: Расколоритер придвинул от камина тяжелое кресло, а Ульсоритас воспользовался скамеечкой для ног. Старший принц внимательным глазом будущего правителя тоже заметил и отточенность жестов и печаль во взоре, но девушка часто улыбалась ярко и солнечно, ласково поглаживала мозолистыми ладошками руку принца, которую тот 'забыл' у нее в руках и, в общем, вела себя естественно. Мягко блеснул телепорт, и на ковер у камина ступили Верховная Хранительница и Вран.

Королеве было удобно наблюдать за всеми участниками беседы. Вот Хранительница, как всегда, невозмутима, но резковатые жесты выдают скрытое беспокойство. Вот Вран отвыкшим взором скользит с одного предмета на другой, отмечая старых знакомых, и в то же время старательно не смотрит на Риту. Осанка у него по-прежнему гордая и очень мужественная, а вот глаза выдают неуверенность. Что же с ними произошло в путешествии? Королева продолжала рассматривать девушку, которую ей представили всего месяц назад, и размышляла. Прежде Расколоритер и Ульсоритас больше уделяли внимания ее инаковости, необычности, а вот теперь, кажется, разглядели в ней женщину, способную очаровывать и покорять.