Я не хочу!

— А если удвою сумму? У меня дочь пропала. Сейчас время работает против нее. Я прошу всего-то показать запись. Если бы у вас пропала дочь, вы бы стали спокойно ждать, когда доблестная полиция соизволит пошевелить задницами? Или все-таки попытались бы сами хоть что-нибудь сделать?

— Сочувствую вам… но…

— Ясно. Могу ли я поговорить с вышестоящим руководством?

— Владельца сейчас нет на месте. Однако я могу связаться с ним и объяснить вашу ситуацию.

— В таком случае лучше я сам объясню ему свою ситуацию, — плешивый хер уже начал откровенно бесить. — Или телефон владельца тоже не можете дать?

— Почему же. Эта информация имеется в общем доступе.

Глава 28

Денис

Звонок с неизвестного номера раздался в тот момент, когда я только-только проводил Алису до её комнаты.

— Алло, да. Это я. С кем имею честь? Владислав Анатольевич? Добрый день, — надо же, а на месте ублюдок не сидит, землю носом роет, но я все-таки рассчитывал, что объявится заботливый «папаша» позже. — Дочь, говорите. Я вас услышал. Конечно, я приеду. Вы готовы подождать? Хорошо. Через часа два — два с половиной буду.

То, что он вышел на меня сам даже к лучшему. Алиса в здание не заходила, если ее и могли срисовать камеры, то либо наружные, либо те, что на парковке. И первым делом я набрал начальника охраны.

— Николай? Слушай меня внимательно. Сейчас на территории находится группа людей, один из них некто Венес Владислав Анатольевич. Запомни, ни его, ни его людей, ни сотрудников центра, никого не подпускай в пультовую, пока я не приехал. Понял? Хорошо. А пока я еду, сделай кое-что полезное. Просмотри запись от двадцатого после девятнадцати ноль-ноль. Если увидишь девушку, идущую к парковке со стороны въезда, или ее же на парковке, удали запись. Давай без лишних вопросов, вот когда приеду, тогда и поговорим.

Послушать Венеса будет очень интересно.

Я отправился в «Мамонт» немедленно. А пока ехал, прокручивал в голове всё сказанное Алисой. И если вчера мне казалось, что она врёт, то сегодня хочется подойти к этому Владиславу Анатольевичу и отмудохать его по первое число. Ублюдок еще отцом представился. Все-таки который раз убеждаюсь, насколько прогнила наша система, что в кабинетах чиновников, что в органах через одного сидят конченые подонки.

У кабинета меня встретил Венес.

— Денис Александрович! Спасибо, что вошли в положение, — протянул руку.

— Иначе поступить не мог, — пожал в ответ, — я искренне вам сочувствую, Владислав. Пройдемте, — и открыл дверь.

Мы сели друг напротив друга. Как Алиса и говорила, тип крайне сдержанный.

— Задерживать вас не хочу, поэтому сразу к просьбе, — подался вперед, — могли бы вы показать моему человеку записи с ваших камер. Возможно, она была здесь, возможно, по-прежнему в центре. Увы, но с ней не первый раз такое.

— Что именно?

— Бегство. В ее состоянии это и неудивительно. Девочка больна.

— Вот как… и насколько серьезный недуг?

— Страдает параноидальной шизофренией, — произнес на выдохе. — Ей везде враги мерещатся. Теперь вот во мне врага увидела.

— Выходит, она может быть опасна?

— Сами понимаете, когда при таком заболевании долго не принимать лекарства, может произойти все, что угодно. Не другим навредит, так себе.

— Что ж, я вас провожу в пультовую.

— Благодарю.

В какой-то момент мне показалось, что он был искренен. А в душе тем временем засела тревога. Шизофреники зачастую очень хитрые, продуманные и глубоко убеждены, что здоровы. Твою мать… Где гарантии, что Алиса действительно убежала от чудовища? Где гарантии, что ее рассказ стопроцентная правда? Вдруг я укрыл дома психически больного человека? Хотелось бы позадавать Венесу вопросы, но тогда он заподозрит неладное.

Мы прошли в пультовую, где Егорычев предоставил доступ к видеозаписям. Алиса все-таки попала на камеру у въезда на парковку, и Николай благополучно удалил этот фрагмент. Я же сейчас внимательно следил за Венесом, следил за его реакцией, ждал хоть какого-то намека на то, что он тот самый зверь. Но мужик вел себя более чем достойно, а главное, после того, как его человек просмотрел запись и не обнаружил на ней девушки, Влад продемонстрировал растерянность и отчаяние. И либо он прекрасный актер, либо на самом деле безутешный отец, судьба которого растить больную дочь.

— Еще раз благодарю, — посмотрел на меня с заявленной благодарностью.

— Чем мог.

— Всего хорошего, Денис Александрович, — и пожал мне руку на прощание.

Когда они ушли, меня как накрыло. Я вернулся в кабинет, где принялся ходить из угла в угол, а параллельно позвонил Рите.

— У вас все нормально? Хорошо. Присматривай за детьми. Если что, сразу звони. Я скоро вернусь.