Я не хотела убивать

- Короче, Маркиза, поручилась за тебя не только баба Галя, но и ее братец Артемка Стилет. А это уже серьезно. Я Артемку хорошо знаю. Вор он авторитетный и старых понятий придерживается. В общем, могу сказать одно, на этой зоне такими рекомендациями, как у тебя, никто похвастать не может. И что вдвойне приятно - не ошиблась я в тебе.

- Спасибо, Рысь. За доверие. Для меня оно очень дорого, - поблагодарила я, доедая ставшую уже привычной омерзительную тюремную хавку.

- Да, кстати, - вспомнила Рысь, - тебе еще какая-то Чоя привет передает. Дело ее, пишут, рассыпалось, и ее из зала суда прямиком на волю определили.

- Рада за нее. Вот уж где везение - ведь в умышленном убийстве обвинялась, а сумела выползти.

- Видать, не простая она, эта твоя Чоя. Так просто с умышленного мокряка не соскакивают.

- Я не знаю подробностей ее дела. Она не рассказывала, а я и не спрашивала. Да и по-русски Чоя практически ни бум-бум. Зато драться она могла - мужики позавидуют…

- Похоже, что кое-чему она и тебя обучить успела?!

- Угу.

- Не удивлюсь, если эта твоя Чоя - на деле крутая киллерша.

«Крутая киллерша», - думала я после обеда, прокладывая иглой очередную строчку. - «Должно быть, в этом мире такое уважают. Особенно когда наемный убийца - женщина». Я вспомнила, что мне уже приходилось слышать это определение - «крутая киллерша». Когда меня допрашивал тот молодой барбос Куликов. Причем по отношению к себе. «А что?! Даже забавно. Представить только: Анжелика - маркиза киллеров…»

Вечером Рысь собрала обитательниц барака и зачитала содержание малявы. Женщины внимательно слушали и одобрительно кивали, то и дело поглядывая в мою сторону. В тот момент мне очень хотелось видеть реакцию Марго, но после инцидента в кладовой ее перевели в другой отряд, и теперь она обитала в соседнем бараке.

Я легла спать в приподнятом настроении. Это казалось странным, но малява с воли была для меня как весточка от родных и близких мне людей. Тем более что ни на одно мое письмо родителям я до сих пор так и не получила ответа.

Глава третья

УДАЧНОЕ ЗНАКОМСТВО

Теплый летний ветерок нежным дуновением пронесся сквозь открытую форточку в кабинет ректора Первого медицинского института Владимира Витальевича Самошина. Новоиспеченный ректор сидел в удобном кожаном кресле и предавался воспоминаниям.

В памяти Владимира всплывали различные эпизоды тех последних полутора лет, которые пролетели так стремительно - с момента скандальных событий, вызванных скоропостижной смертью профессора Вульфа и судом над Анжеликой Королевой.

Самошин вспоминал, как сумел обернуть этот грандиозный скандал в свою пользу и даже выиграл пару судов со средствами массовой информации, отстаивая честь и достоинство… Только не свое. Здесь он схитрил. А покойного Аркадия Генриховича.

После убийства Лели и последовавшей за этим журналистской травлей профессора Самошин приложил все усилия, чтобы в столь трудный для любой женщины-жены-матери период стать как можно ближе ко вдове Вульфа Виолетте Борисовне. И это ему удалось. Он не отходил от несчастной женщины, снискав тем самым уважение ее друзей, среди которых, как несложно догадаться, имелись весьма влиятельные персоны. А выигранными судами над газетчиками Самошин сумел добиться положительного к себе отношения в глазах петербургской интеллигенции и даже простых граждан.

Награда за все это не заставила себя долго ждать, и уже в конце апреля Владимир Витальевич был утвержден в должности ректора первого меда. А спустя еще полмесяца ему предложили занять по совместительству пост первого помощника вице-губернатора, контролирующего фармацевтическую отрасль. Самошин не стал отказываться от такого хлебного места, поскольку всю жизнь просиживать штаны в кресле ректора мединститута он не собирался. Проникновение же в фармацевтические джунгли сулило не только большие деньги и возможность в дальнейшем открыть собственное дело, но и приобретение контактов на международном уровне.

Воспоминания плавно перетекли в мечты, и Самошин представил себя разъезжающим на белом мерседесе, ужинающим в самых шикарных ресторанах, носящим самую дорогую и элегантную одежду, живущим… Тут он задумался и вспомнил, что с жильем вопрос пока остается открытым. После смерти профессора он временно переселился из своей аспирантской общаги к Виолетте Борисовне Вульф, после же, когда стали позволять средства, снял однокомнатную квартиру на Васильевском острове, неподалеку от гостиницы «Прибалтийская».

«Ничего», - думал он. - «Это вопрос времени. Будут деньги, будет квартира. Надо как следует раскрутиться. Семьей себя обременять не стану, поживу еще для себя. Ну, а потом посмотрим, как карта ляжет».