Я не могу иначе… Повесть и рассказы

– Потом к нам верующие пришли, стали про Бога ему говорить. Он слушал, становился спокойнее. Да и я так со стороны, из кухни слушала… А потом он стал таким «ученым»! Стал много читать. Сначала Библию, потом толкования разные, другие книжки… разговаривать стал по-умному. У него было много времени, он же лежал. А я что, у меня хозяйство, дети. Характер у Мишки стал просто золотой, хотя тоже не сразу. Дети теперь его просто обожают! А раньше боялись. А потом его знакомые даже учиться послали, компьютер ему подарили! Глянь он теперь какой! Сейчас он у нас в поселке пресвитером в церкви.

– Правда?! А как же он справляется? Он ведь нуждается в заботе!

– А что, работа не хуже других. Ему даже доплачивают от какой-то миссии. Просто Миша считает, что в церковь приходит два типа людей – те, кто хочет делать добро, служить людям, и «объекты для служения» – те, кто рассчитывает на помощь. После его травмы Миша невольно стал «объектом для служения». Некоторое время он пользовался добротой людей, которые его окружали. А потом решил стать тем, кто служит. Теперь Миша и «объект для служения», и служитель одновременно. Есть люди, кто всегда остается «объектом для служения». Они сначала по праву пользуются заботой других, а потом начинают «выдавливать» из всех в церкви, чтобы о них заботились. Мише это очень не нравится, и он не хочет быть пользователем. Поэтому он сейчас служит людям тем, чем может. А передвигается он сейчас неплохо. Только трудно, когда сильная грязь, мне отмывать его коляску приходится. Но это все равно легче, чем раньше стирать вещи, когда он в канаве валялся. Сейчас я знаю, что он добрые поступки совершает, посещает старушек, нуждающихся, разговаривает с ними. А в собрании он проповедует, и всем нравится, как он говорит. Умные вещи говорит. – Видно было, что Марина гордится своим «новым» мужем.

– У вас сколько детей? – поинтересовалась Ольга.

– Двое. Уже большенькие, Лизе двенадцать, Лёве – десять. А потом, когда с Мишей это случилось, я на себе его таскала, сорвалась. Нам сказали, что больше у нас детей не будет. Но хорошо, что двое есть. Мы счастливы!

– А как это, «сорвалась»? – Ольга напряглась.

– Ну… Врачи сказали, «загиб матки и спайки». Когда это случилось, я вовремя не обратилась, не исправила, потом спайки получились… У меня больше не будет детей. Но нам хватит, – спокойно сообщила Марина.

Ольга вспомнила боль внизу живота, сорванную спину и встревожилась.

«Мама права, нужно сходить к врачу», – решила она.

– Я начала заботиться о Сергее всего три месяца назад, но я так устала! – призналась Ольга. – Вся моя жизнь сейчас – это сплошная работа, и не просто работа, а пахота! Как будто я его, крупного мужика, на себе везу! Сейчас я думаю, что переоценила свои силы. А как же ты, с больным мужем и еще с двумя детьми справляешься?!

– Я не пытаюсь быть героем. Я просто живу. У меня не все правильно, не все «суперовски», как дети говорят. Иногда я устаю и даже кричу. После Мишиной травмы мне даже легче стало, потому что он больше не ждет от меня, чтобы я была «женой-лучше-всех-жен». Он перестал изменять мне и после этого перестал сравнивать меня с другими женщинами. Я вот такая, – она развела руками, показывая себя. – Обычно я работаю и стараюсь, чтобы были довольны муж и дети, а потом нахожу время, чтобы была довольна и счастлива я. Вот как здесь. А бывает, что у нас выходит так, чтобы всем нам было хорошо в одно время. Но это бывает только иногда. А еще бывает, когда дети или муж стараются что-то сделать, чтобы мне было хорошо, чтобы я порадовалась. Вот так и живем..

Простое объяснение деревенской женщины вдруг открыло Ольге глаза на причину ее усталости. Она делала для Сергея все как работу – очень качественно и без «слабинок». Теперь дома девушка чувствовала себя так же, как на работе, и у нее не осталось места, где она могла бы расслабиться и отдохнуть. Ольга вдруг вспомнила, что давно не радовалась простым вещам, не чувствовала праздника. Она пошла к матери в домик и поговорила с ней – Галина Ильинична тоже чувствовала себя уставшей, хотя физически ничего не могла сделать для Сергея.

– Мама, знаешь, теперь я понимаю, что наша проблема и усталость не от физической работы, – резюмировала Ольга, – мы просто настроились, что это все скоро закончится, и поэтому невольно все радости откладываем на то время, когда Сергей встанет на ноги и уйдет из нашего дома…

– Но его болезнь – это надолго, и мы обе понимаем это, – продолжила Галина Ильинична.

– И он не так быстро встанет на ноги… Если встанет. Мама, знаешь, я поняла, что хочу просто жить, а не ждать окончания какого-то времени. Ведь жизнь из минут состоит… А я целых три месяца просто выкинула из жизни…

– Что ты имеешь в виду, доченька? Разве это время ты считаешь потерянным? – огорчилась пожилая женщина.

– Мама, я не жалею, что мы пригласили Сергея к нам. Я жалею, что мы в это время мало радовались, – объяснила Ольга. – Когда мы вернемся домой, я подумаю, что можно будет сделать, чтобы больше радоваться, не добавляя себе работы. Ее у нас с тобой хватает!