Я не могу иначе… Повесть и рассказы

Галина Ильинична несколько минут молча читала, потом от души рассмеялась.

– Романтичный, еще и поэт!.. Но, мне кажется, для тебя он слишком молод!

– Да уж… Только такие меня и любят! – отмахнулась Ольга.

– Ничего, твой еще придет! Тебе ведь не нужны все. Надеюсь, хватит одного, только которого Бог пошлет! – попыталась успокоить девушку мать. – Тебе же только двадцать четыре. Еще все впереди!

– Да, конечно, – рассердилась вдруг Ольга, – у всех моих подруг уже дети. Я одна все принца заморского жду!

– Ну не расстраивайся так, солнышко! Ты добрая, чуткая, нежная. Девушки остаются одинокими обычно тогда, когда много «перебирают», когда считают, что все им не подходят, все не такие. А твой просто еще не пришел! Я тебя тоже поздно родила, была увлечена работой, диссертацией своей. В нашей «породе» все девушки поздно «расцветают», так уж повелось! Но зато у нас браки счастливые! Мы с твоим папой прожили счастливую жизнь, и дочка у нас золотая выросла, умница… Только жаль, отец не дожил до твоего диплома.

– Хотелось бы верить! – вздохнула Ольга. – Мне тоже жаль, что папы нет. Но ему, кажется, хватило того, что я на детских олимпиадах всегда была первой или почти первой.

– Папе не достижения твои нравились. Он любовался всегда, какая ты у нас ладненькая и ловкая выросла. – Старушка грустно вздохнула: – Он всегда на тебя не мог налюбоваться.

– Нашел, на что смотреть, – хмыкнула Ольга.

– На дочку свою любимую, – вставила мать.

– Спасибо, мама; ты всегда умеешь поднять настроение, и жить хочется дальше! Что бы я без тебя делала?!

– А ты представляешь, что бы я без тебя делала?! – откликнулась мать, скрываясь в кухне.

Поужинав и вместе убрав посуду, женщины направились в спальню матери; Галина Ильинична прилегла. Ольга уселась на край ее постели и взяла книгу. Раскрыв на том месте, где они закончили вчера, дочь продолжила вечернее чтение.

Мать Ольги к старости почти полностью потеряла зрение. При дневном свете она могла ходить и делать все, что ей было нужно, но вечером, как только садилось солнце, она видела только силуэты. Читать старушка не могла даже днем, но любила. Поэтому она с радостью ждала вечера, когда дочь придет с работы и почитает ей.

Библиотека в семье была небольшая, но Галина Ильинична уже много лет была записана в городской библиотеке и являлась одним из старейших ее членов. Все сотрудники знали старушку, а теперь и Ольгу, поэтому ей не приходилось долго выбирать книги – библиотекарь знала предпочтения матери в литературе и давала читать авторов последовательно с первых книг до поздних трудов. Этому вечернему «моциону» был уже не один год, и Ольга старалась не часто отлучаться по вечерам. Но иногда мать сама выпроваживала дочку погулять по вечернему городу в надежде, что та встретит какого-нибудь хорошего парня и полюбит его. Привязанность дочери к непутевому однокурснику всегда ее пугала. Но сейчас пожилая женщина радовалась, что дочь больше не произносит этого имени.

Прочитав несколько страниц, Ольга заметила, что мама засыпает, поправила ей одеяло и поцеловала на ночь, после чего отправилась спать. Но сегодня не спалось. «Любовная» записка все еще тревожила.

«Когда же это случится?» – вздохнула Ольга, отворачиваясь к стене и укутываясь в теплое, но легкое одеяло, которое купила недавно и очень полюбила.

Следующий день начинался как много других. Ольга привычно занималась множеством мелких дел в своей комнате, в доме, на небольшом участке земли рядом с домом. Мать любила многолетние растения, и их палисадник благоухал все лето, потому что Галина Ильинична разводила цветы, которые цвели с ранней весны до самого снега. В саду росло несколько плодовых деревьев, малина и пара грядок с ягодами. Но за всей этой красотой необходим был уход, а старушка уже не могла наклоняться – кружилась голова. Поэтому работа на участке тоже постепенно «перекочевала» на Ольгу. Но девушка не боялась работы. Так даже проще – некогда думать о лишних вещах.

Выполнив набор обычных утренних дел, Ольга поцеловала мать и отправилась на работу. Сегодня была вторая группа, и влюбленный ребенок был точно не из ее состава, поэтому тренер не приглядывалась и не гадала, кто же мог подсунуть ей записку? А завтра воскресенье, на работу не надо. Но даже в воскресенье девушка принадлежала себе только половину дня: с утра она возила мать в евангельскую церковь, там сидела рядом с ней и слушала. Родители ходили туда, сколько помнила себя Ольга. На вопрос дочери об этом мать сказала, что начала посещать церковь, когда собиралась родить, – ребенок поздний, ходила тяжело. Врачи не давали гарантии, что мать и ребенок выживут. Галина Ильинична плюнула на свою гордость и мнение окружающих и пошла молиться о жизни и здоровье своем и ребенка. В церкви ей понравилось. Скоро стали приходить с мужем. Так и посещали служения по воскресеньям всю оставшуюся жизнь.