Я не могу иначе. Жизнь, рассказанная ею самой

Возвращаясь к вопросу любви, поделюсь мыслью: человеческое сердце способно любить неоднократно, но есть одна страстная любовь, которая обычно приходит в период так называемой молодой зрелости, примерно с двадцати восьми до тридцати пяти лет. Пережить расставание с человеком, вызвавшим к себе такую любовь, – невыносимо тяжело. Остаться с этим человеком, создав семью, – чрезвычайная редкость. Но встретить это чувство – огромное счастье и удача. Любить – само по себе дар, редкий и удивительный, и далеко не всякий им наделен. Я встречала тех, кому богом дано любить. Надо сказать, что их приводят в жизнь других людей некие силы – ангел-хранитель, может быть. Это происходит не случайно: когда сам умеешь отдавать любовь людям, то встречаешь на жизненном пути себе подобных. Тебя уводит от чуждого общества, и оказываешься там, где становишься естественным, где общаешься открыто, можешь говорить то, что думаешь на самом деле, а не то, чего требует общество или злободневные темы.

Сегодня слово «любовь» затаскали, как уличную девку. Между любовью и сексом ставится знак равенства. Повсюду сейчас сплошной секс. Женщина нашего времени не может вызывать в мужчине волнения, о котором писали классики, потому что она полностью открылась, стала доступной; и пока она не закроется, не превратится вновь в кроткое прекрасное создание, обладающее змеиной мудростью и голубиной нежностью, до тех пор мужчина будет ее презирать. На данном этапе я не вижу предвидящихся изменений. Очищение происходит через страдание. Пока женщина и мужчина сильно не пострадают от женской псевдораскрепощенности и эмансипации, пока проблема больных детей, рождающихся таковыми от разгульного образа жизни женщин, не достигнет критической точки, ситуацию не изменить. Это печалит меня, и закрыть глаза на происходящее нет никакой возможности. Да и как оставаться слепым к глобальным проблемам человечества, отчетливо понимая, что наша планета вовсе не такая огромная, как нам представлялось в детстве!

Я не склонна видеть в женщине властность, жажду командовать. Я уважаю таких женщин – в них есть даже какое-то мужское, мощное начало; но все же мне хотелось бы видеть в женщине мягкость, незащищенность, кротость – так я понимаю женскую сущность. Раньше мы читали о Жорж Санд, властной, пылкой, которая по-мужски держалась в седле, курила длинные трубки, носила брюки, но она была в то время единственной в своем роде. А сейчас – сплошные Жорж Санд. Стало труднее быть женщиной, и в связи с этим изменились мужчины. Сложно обвинить их в отношении к представительницам прекрасного пола как к «своему парню». Женщина нашего времени сделала все возможное, чтобы к ней относились подобным образом.

Случались и в моей жизни настойчивые поклонники, в числе которых были высокопоставленные лица. Звонили, приглашали поужинать, интересовались, когда я буду свободна и уделю время для встречи… На такие предложения я никогда не откликалась – научилась понимать цену комплиментам и знаю, что за ними скрывается. Когда вникаешь в природу вещей, все становится проще, яснее, понятнее… Иногда понятно настолько, что сразу же становится неинтересно. Если умеешь отделять зерна от плевел, подобное уже мало заботит. Литература пониманию многих вещей способствует как нельзя лучше.

К слову, в советскую бытность наша страна считалась самой читающей в мире. Сегодня многие школьники затрудняются дать внятный ответ, кто такой Александр Сергеевич Пушкин и что он написал. Не уверена, что можно рассуждать о прогрессе и достижениях будущего, в то время как новые поколения не знают ни истории своей страны, ни ее литературного наследия.

Мне бы впору родиться в позапрошлом столетии – настолько знакомым кажется XIX век. По сути своей я все-таки оттуда, там мне все близко. Когда я читаю великую прозу или окунаюсь в гениальную поэзию, когда открываю томик Пушкина, Тургенева, Достоевского, то чувствую – я точно оттуда. Сравнение с тургеневской девушкой для меня – наиболее подходящее.

Вообще деревенская жизнь мне мало знакома, поскольку родилась я в городе и всю свою жизнь прожила в многоэтажном доме с горячей водой и с плитой, а не с печкой. Иногда не могу даже камин растопить у себя на даче – теоретически знаю, как это делается, а практически – нет. Но, видимо, в каждом человеке есть что-то такое генетическое – память, заложенная не в твоем колене и даже не в предыдущем… Ею пронизана атмосфера, в которой живешь, страна, в которой родился, – недаром же говорят: «Где родился, там и сгодился». Как бы там ни было, читая описания русской природы и представляя, как в позапрошлом столетии проводили лето в имениях, в деревне, я чувствую, как меня непреодолимо начинает тянуть в глубинку, к колодцам, полям и пасущимся коровам.

В течение долгого времени Тургенев был моим любимым писателем. Впервые я познакомилась с ним в подростковом возрасте, а к пятнадцати годам прочитала все четыре знаменитых романа: «Отцы и дети», «Дворянское гнездо», «Вешние воды», «Накануне».