Я не могу с тобой проститься (СИ)

Игорь лежит рядом. Абсолютно голый, абсолютно раскутанный и довольный. Темно, но я уверена, что он не спит, и что глаза у него открыты. Просто лежит молча. Я на боку, подставив руку под голову, созерцаю картину полного умиротворения.

В конце концов, мне надоедает его обалделое молчание и не терпится узнать, что он думает по поводу всего того, что с нами случилось. Но я прекрасно знаю, что мужчины – народ немногословный, а этот - молчун в квадрате, поэтому задаю наводящий вопрос,

- О чём ты так содержательно молчишь? – он не поворачиваясь, глядя в потолок, отвечает,

- О нас.

- Поделись! – мне очень интересно, что там за мысли блуждают в голове у этого недотроги.

- Почему ты не рассказала раньше, Ин! – поворачивается и, встретившись взглядом, ждёт ответа.

- Как? Как я могла тебе рассказать, если ты не видел меня в упор?

- Подошла бы и треснула в лоб! И сказала бы: эй, ты – придурок! Разуй глаза! Хватит подбирать всякое говно с пола и пихать в рот!

- Ты стал бы меня слушать?

- Стал бы!

- Не верю! – как бы я достучалась до человека, который игнорировал меня, можно сказать, на профессиональном уровне, - мне казалось, ты меня презираешь, ненавидишь!

- Ненавидел, честно, так и было! И даже, наверное, презирал…

- У тебя была масса подружек, не застала тебя в одиночестве ни разу, неужели я была настолько хуже их?

- Их бы не было, если бы ты со мной поговорила тогда, всегда, в любой момент.

- Если бы ты со мной поговорил…

- Прости, я не понимал, - он виновато вздыхает, подхватывает мою руку, целует ладонь, так нежно, так чувственно, что у меня мурашки до кончиков пальцев на ногах, как не простить?

- Значит, ты тоже всё это время занимался благотворительностью?

- Что?

- Делился собой с недостойными… - эта фраза досталась мне от подруги по ВУЗу, она всегда называла вещи своими именами.

- Да! Это именно так и называется! Ты сейчас благотворительностью занимаешься.

- А ты, всё-таки, глупый дурачок, Игорь, я сейчас впервые ею не занимаюсь!

- Я не для тебя, - вздыхает и на дурачка не обижается, - наверняка найдётся более достойный, а не такой самовлюблённый слепой говнюк!

- Не без этого! – мне легко и весело, пускай немного посыплет свою голову пеплом, ему полезно, а я-то знаю точно, что для меня есть только один человек на земле, и он сейчас рядом! Если бы знать, к чему приведёт недосказанность, клятву на верность дала бы в эту минуту! Но мне всё ещё очень страшно раздеть свою душу донага, я не привыкла. Проще обратить всё в шутку или вообще сменить тему, - есть хочешь?

- Очень!..

Мы наслаждаемся пищей богов: макароны с тушёнкой, слипшиеся и остывшие, летят в нас – только в путь. А уж булочки с горячим чаем, вообще, со свистом!

Потом устраиваем полемику насчёт похода в туалет, я против, снова предлагаю ему ночную вазу, он за холодную уборную! И я, тяжело вздохнув, позволяю ему победить. Одеваю потеплее и отпускаю.

Потом мы наконец окончательно нацеловавшись, наговорившись, засыпаем в объятьях друг друга…

* * *

Утром, собрав грязное бельё и столовский инвентарь, оставляю сонное царство практически бесшумно. Коснувшись губами любимого лба, с удовлетворением констатирую, что температура спала, и даже начинаю надеяться на чудо! Пускай спит, ему полезно.

Сдаю хмурой Татьяне комплекты и получаю на обмен свежие. Она недовольно ворчит, я извиняюсь. У неё три стиралки обычного активаторного типа, как раньше. Автоматы без водопровода не поставишь, так что я понимаю…

В столовку возвращаю посуду, взамен забираю завтрак. Я сегодня ранняя пташка, только ещё первые рабочие подтягиваются, а я уже убегаю.

Мне, как будто батарейку сменили, летаю на крыльях, ни вечная ночь, ни снег в лицо, ни холодный ветер, не могут стереть с губ глупую блаженную улыбку. Счастье не спрячешь, я и не пытаюсь.

Даже Никитоса рада видеть! Он уже проснулся,

- Я привычный к таким подъёмам, что на вахте, что дома, - улыбается, - хозяйство ждать не будет, когда выспишься.

Смотрю, он молодцом совсем, а то что синяки лиловеют, и нос ещё не совсем красивый, так это понятно. Проверяю, как он таблетки принимает, прослушиваю внимательно грудь и спину, но он меня радует, всё в порядке.

- Я побежала! – вскакиваю при первой возможности, недоволен,

- Ты совсем меня забыла, Иннусь! – обиженно.

- Да не забыла нисколечко, - оправдываюсь, но немного стыдно, и я стараюсь хоть как-то обозначить границы, - врач не может забыть о больном пациенте.

- Пациенте? – похоже, такой расклад Красавчику не подходит,

- Друге, - добавляю, чтобы смягчить горькую пилюлю, - друг всегда помнит о друге. А ты – мой самый лучший друг! – этот выход кажется мне очень удачным, я быстро, не дожидаясь возражений, клюю его абсолютно равнодушными губами в щёку, но он останавливает,

- Ин, неужели ты не чувствуешь, как я отношусь к тебе?