Я — не моя ДНК. Генетика предполагает, эпигенетика располагает

С другой стороны, согласно результатам исследования 2003 года, дети, чьи матери пережили голод на втором триместре беременности, при рождении обладали нормальным весом и во взрослом возрасте были более подвержены шизофрении и неврологическим отклонениям.

Что касается матерей, которые пережили голод на третьем триместре беременности, их дети, естественно, родились с недобором веса, хотя впоследствии он нормализовался. Однако во взрослом возрасте многие страдали от диабета, были менее подвержены ожирению и не достигали большого роста. Их дети, в свою очередь, тоже были необычно маленькими. То есть, несмотря на то что еды у них было предостаточно, они не полнели, как будто их тела так никогда полностью и не оправились от той ужасной голодной зимы, той самой Hongerwinter.

Как такие различия вообще возможны? Рассмотрим каждый случай более подробно

Хотя при рождении дети, чьи матери пережили голодную зиму во время первого триместра беременности, казались совершенно здоровыми, именно они пострадали больше всего из-за того, что их внутриутробное развитие в течение первых трех месяцев (в настоящее время доказано, что этот период является самым важным, несмотря на малый размер плода) подверглось воздействию голода, и эта «метка» осталась с ними на всю жизнь. Это связано с так называемой теорией экономного фенотипа, сформулированной в 1989 году доктором Дэвидом Баркером, который изучал механизмы адаптации плода в определенных экстремальных условиях. Если мать недоедает, организм плода сохраняет память об этом внутриутробном опыте и, соответственно, задействует адаптационные механизмы, включающиеся с целью выжить в борьбе с нехваткой питания. Эти механизмы работают на метаболизм, развивающийся таким образом, чтобы автоматически быть нацеленным на накопление калорий, избежание чрезмерных нагрузок и, в конечном счете, сохранение и без того скудных ресурсов. Однако эти дети родились в мире, где уже не было голода, и их организм, привыкший копить запасы, отреагировал на изобилие быстрым ростом, полнея до ожирения и заставляя сердце прикладывать чрезмерные усилия, ведь с самого начала развития оно привыкло работать с низкой скоростью. Именно так в их случае возникали сердечная недостаточность и ожирение (не потому, что они слишком много ели, а потому, что нормальное количество еды для них было излишним само по себе из-за экономного фенотипа).

Вывод: младенцы, формирование которых пришлось на голодный период, на всю оставшуюся жизнь были запрограммированы на существование в условиях острой нехватки пищи, а так как нехватки к моменту их рождения уже не было, они набирали лишний вес (создавали запасы на черный день).

Изучая повзрослевших «детей голода», психиатр Эзра Сассер, сын упомянутых Мервина Сассера и Зены Стейн, смог доказать, что, как и предполагали его родители, существуют неврологические проблемы и психические расстройства, обусловленные неблагоприятным воздействием на определенной стадии развития головного мозга. Сассер обнаружил, что существуют глубокие связи между внутриутробным питанием и шизофренией, что доказывало верность теории его родителей, хотя они и не смогли развить ее до конца. Зена и Мервин изучали «детей голода», когда тем было по восемнадцать лет, а многие неврологические проблемы проявились гораздо позже, так как еще одним последствием голода было ускоренное старение клеток поврежденных плодов, а следовательно, их когнитивные способности ухудшались с большей, чем средняя, скоростью. Многие пострадавшие вынуждены были преждевременно уйти на пенсию или перестать работать.

И наконец, важный факт о плодах третьего триместра: они не только родились с недобором веса, но в дальнейшем их новорожденные дети также страдали от этого недуга, хотя были зачаты и выношены во время достатка.

Этот факт является столь же фундаментальным, как и то, что повзрослевшие дети первого триместра (которые страдали ожирением) имели детей и даже внуков с лишним весом. Сейчас мы приближаемся к самому важному заключению: помимо того, что обстоятельства, в которых развивается плод, могут повлиять на его взрослую жизнь, самым значимым является то, что эти изменения влияют также на последующие поколения. Следовательно, возникают вопросы: можно ли унаследовать последствия голода? Может ли «программа» плода, созданная голодом, перейти к следующим поколениям?

Ответ, очевидно, да. Последствия влияния внешних обстоятельств не ограничиваются жизнью одного человека, но переходят к следующему поколению, а иногда заметны и через одно поколение. Так, в нашем конкретном случае голландской зимы речь идет не только о «детях голода», но и о «внуках голода» и даже о «правнуках голода».