Я - не монстр, но кусаюсь (СИ)

— Сумасшедшая, — хмыкнул Шилов и потянулся к двери. Ручка открылась, но выйти ему не дали. Шкаф зашевелился и пошел на него буром. Хлопая глазами от ужаса, Антон попятился, перепрыгнул на автомате осколки и прилип к окну.

— Мама, я же сказала, что не согласна! Как ты могла?! — завопила девушка с кровати и лохматая голова выглянула в щель тюля. — Ты еще здесь? — бросила гневный взгляд на Антона. — Сваливай, пока жив…

Дар речи улетел куда-то в нижнюю часть ног. Антон только и мог, что перевести взгляд на загороженную шкафом дверь. Камила наклонила голову и зарычала. Громадина, будто слушаясь ее мыслей, прошагала по полу и освободила проход.

— Во-о-о-н!

Антон летел по лестнице, сверкая пятками. Думать, спит он или нет, было некогда. Казалось, что за ним гонится сама смерть, а ужас срывал с губ один мат за другим. Раскатистый крик девушки подгонял в спину, но повторять и убеждать его не нужно было. Он и так убегал по стриженной лужайке, по мощенной дорожке, мимо нескольких деревьев и шлепнулся у ворот, когда попробовал выйти наружу.

Встал, отряхнулся, мотнул головой и снова побежал. И отлетел назад метров на пять, пропахав спиной зеленый газон.

[1] Гриита, гриит- маг4 степени. Сильные, волевые и обученные маги. Никогда не растрачивают силу зря, полностью контролируют себя. Могут иметь детей, но зачинают их с большими трудностями. Изредка могут случаться эмоциональные срывы.

Глава 15. Я — не твоя птица

Камиле не хотелось подниматься, двигаться, дышать. И жить. Раскуроченная комната зияла дырами в кирпичной стене и хлопала оторванными обоями. Лохмотья штор трепались о разбитое окно.

Защита дома не выдержала ее ярости. Заклятие тети Вали оказалось немощным перед даром и силой младшей Дэй

И белобрысый ловелас сбежал. Все правильно. Она же монстр, и это никогда не изменится. Даже если на лице не будет проклятия — все равно в крови продолжит бежать разрушительная сила магии, сила ее Зверя. Молекулярником быть сложно, особенно когда не можешь владеть своей силой, особенно, когда клетки умеют трансформироваться в нечто ужасное.

Камила больше всего боялась своих эмоций: душила их, как клопов, выматывала нервы из себя тяжелым трудом, чтобы не тревожили, чтобы не разрывали изнутри. Но в глубине души их оказалось слишком много, и она просто не знала, как совладать с ними. Столько лет была заперта сама в себе, а сейчас словно прорвало.

Стремительно темнело. За окном, или ладони сильнее прижимались к лицу, перекрывая воздух и видимость? Камила выла, размазывая по лицу слезы, и не шевелилась. Браслет ерзал по руке и обжигал кожу. Зачем мама так поступила с ней? Думает, что делает лучше? Это невыносимо жестоко.

— Эй… — тихо и неуверенно шепнул кто-то в стороне, и легкий тюль отодвинулся. Вернее, то что от него осталось. Затем плеча коснулось приятное тепло. — Ты — мой сон? Признайся…

Камила раздвинула немного пальцы и выглянула сквозь решетку рук. Щека Антона горела глубокой царапиной, кудрявые светлые волосы сбились и измазались землей и травой. Серо-голубые глаза были распахнуты и испуганны, а губы шевелились.

— Я сплю? — повторил он и сжал сильнее ее плечо.

Отстранился немного, скользнув подушечками пальцев по ее локтю и зацепив агатовые бусины. Будто прикосновение могло убедить его, что Камила — не иллюзия.

Антон сел на край развороченной кровати и приподнял бровь. Он улыбался, нет, он смеялся во все свои белоснежные зубы и запрокидывал голову.

— Да ладно! Ты, правда, настоящая? — успокоившись, выдохнул и почесал измазанный нос. Можжевеловый аромат сменился крепким духом свежесрезанной травы.

Камила поднялась и отодвинулась подальше, поджав под себя ноги.

— Я же сказала тебе уйти, — напряженно протянула и сдержала новый разрушительный порыв. Кулак побелел, и косточки захрустели.

— Я бы рад, — развел руками Антон, — но, кхм…

— Что? — взгляд исподлобья не пугал его. Как Камила не пыталась смотреть грозно, он лишь шире улыбался. Больной, что ли?

— В чем секрет? Шкаф на колесиках, а у тебя где-то спрятан пульт? Как ты все это вытворила, фокусница? И, главное, зачем? А еще эти… — он схватил ее руку и приподнял к глазам браслет. — Это что? В чем прикол? Зачем его надевать нужно было?

— Отцепись! — буркнула Камила и высвободилась. — Спроси у того, кто попросил это сделать! Дурень!

И вот здесь улыбка слетела с его лица, а в глазах появился злой огонек.

— Психичка! Выпусти меня сейчас же!

— Вали! Я не держу тебя!

Антон спрыгнул с кровати и, минуя развалы, пошел к двери. Камила только удивилась, какой он огромный и мускулистый без рубашки.

— Счастливо оставаться, сумасшедшая красотка! — гость подмигнул напоследок и скрылся в темном коридоре.

Камила зарычала так громко, что на потолке зашевелилась штукатурка, а люстра закачалась. Рухнув лицом на кровать, накрылась изорванной подушкой с головой и долго выла, как раненная лисица. Не отпускало. Не помогало. Хотелось кого-нибудь прибить и вывернуть наизнанку.

И она знала, кто ей поможет.

Вскочила и побежала босиком по лестнице. Антона нигде не было видно. Ушел? И хорошо!