— А как до женщины донести эту мысль, я не знаю. Вы все принимаете в штыки. Допустим, я говорю тебе — ты могла бы сделать перевод нескольких известных мировых хитов, чтобы кто-то из наших мог их перепеть. Мужчина бы просто принял это как руководство к действию и сказал «спасибо». Ты же приняла это как указание на недоработку, будто я говорю тебе, что ты могла бы и сама догадаться. А мне и в голову не могло прийти, что ты это воспримешь как указание на твои недостатки! Если бы я знал — даже не говорил бы тебе! Фиг с ними, с этими переводами! Мне твое счастье и покой дороже. Ты меня слышишь?
«Может, это глазурь какая? — думаю я. — Финифть… Тьфу, привязалось».
— Ладно, — Сергей вздохнул и приложил ладонь к щеке, — чувствую, сегодня ты не готова все это принять и выслушать. Но ты хотя бы попытайся поставить себя на мое место, — тут он срывается, — ты как твоя мать! У тебя всегда все кругом виноваты! Все кругом только и думают, как бы сделать тебя несчастной! Ты все время говорила, что боишься быть на нее похожей! Так вот знай — сейчас ты полная ее копия! Только в более продвинутом варианте! Умру, но не сдамся! Чего ты добиваешься? Чтобы я признал, что испортил тебе жизнь?! А вот фиг! Я твердо знаю, что был тебе хорошим мужем. Я тебе не изменял. Я заботился о тебе. Я сделал твою жизнь удобной и комфортной! А ты сделала мне хотя бы шаг навстречу? Ты все время говорила, что любишь меня, но я этого не чувствовал, потому что ты ничего не сделала, чтобы это подтвердить!
Я молчу, кусаю губы, утираю слезы, шмыгаю носом.
— Я к Мите спущусь.
До крови губы кусаю, чтоб Митя не видел мамины пьяные слезы. Митя не должен ничего этого видеть!
Мне всегда так хотелось хоть что-нибудь в этой жизни сделать лучше Сергея. Помню, мы встретились с ним в городе и ехали домой, каждый на своей машине. Он попросил меня по дороге заплатить за телефоны. Я гнала как сумасшедшая, потому что хотела во что бы то ни стало приехать быстрее его. Тогда мне это удалось. Когда его машина въехала в ворота, я уже выходила из своей.
— Ты что, забыла заплатить? Я же тебя просил! — недовольно сказал муж, выходя из машины.
— Я заплатила, — спокойно ответила я.
— Да? — тон Сергея недоверчиво смягчился. — А как же ты тогда так быстро приехала?
А вот так. Потому что езжу я лучше тебя.
Сижу за компьютером. Тупо. Смотрю то в экран, то по сторонам.
Сраная квартира. Триста баксов в месяц. Бывшая дворницкая в центре. Двор-колодец, машинами набит под завязку. Два огромных окна. Дует от них офигеть. Никакого кондиционера не надо. Возле одного кровать, напротив советская стенка с позолоченными латунными кантами. В серванте хозяйский хрусталь. Юзаю рюмки из их запасов.
Дует в спину. Плевать. Чем хуже, тем лучше.
Выливаю в стакан последнее вино из коробки. Капли вытрясаю. Пью зажмурившись. Зубами из пачки сигарету вытаскиваю. Трясусь, как собачка на холоде. Тело озноб бьет от макушки до пяток.
Еле добираюсь до кровати. В одежде забираюсь под одеяло, пытаюсь согреться. Вырубаюсь. Наконец-то. Вот счастье.
Все заслоняет серьезное Митино лицо. Он слушает сказку, что читает ему няня.
Митя, прости меня!
Такое чувство, будто тахта подо мной крутится, как колесо рулетки. Мутит.
В жизни все очень скучно. Скучно и буднично. Одно и то же, изо дня в день.
У меня сложилось впечатление, что большей части людей хочется повеситься не оттого, что что-то случилось, а оттого, что ничего не происходит.
Когда я была маленькой, мне казалось, что «жизнь» — это что-то вроде садика за маленькой дверцей, которую находит Алиса в пещере Кролика. Придет время, и я обязательно туда попаду, а сейчас остается только терпеливо ждать, пока это время придет.