Я не один такой один

Женя, для начала успокойся. Во-первых, может, там еще ничего серьезного. Во всяком случае, не настолько, чтобы уходить от жены и дочки. Если не хочешь его потерять — не дури. Мужики уходят не к кому-то, а от кого-то. Быт их держит будь здоров. Плюс чувство ответственности за тебя и за ребенка. У меня тоже была такая ситуация, но я смогла взять себя в руки, потому что умные люди вовремя донесли до меня мысль, что орущая и скандалящая жена неизбежно проиграет ласковой и радушной любовнице, которая и не требует ничего, и видеть всегда рада. Сейчас у тебя начнется марафон на измор. У кого первой нервы сдадут — у тебя или у нее. Неважно, что ты сейчас про него думаешь. Помни, у вас ребенок, и, судя по твоему посту, ты хочешь мужа сохранить. Так что зажми нервы в кулак и относись к нему так, чтобы он обалдел. Чего хочешь, милый? Все с улыбкой, все с любовью. С ребенком его оставляй почаще играть…))) Я лично такой тактикой добилась того, что через два месяца у любовницы мужа случилась истерика, она начала орать, что либо она, либо я, и что больше так она не может. Все. Виделись они тогда последний раз. Потом она, правда, ему звонила, пыталась вернуть, извиниться — но все без толку. Больше он на ее фокусы не попадался.

Dasha:

А по-моему, мужчины ведут себя так, потому что мы им позволяем. Очень хорошо и удобно получается. Любовница ничего не может требовать, потому что есть жена. Жена боится пикнуть, потому что есть любовница. А он посреди весь в белом. Король жизни, блин! Ненавижу!

Женя:

Dasha: если бы я ненавидела своего мужа, все было бы просто. Проблема в том, что я его все еще, несмотря ни на что, люблю…

[+++]

Сначала я пытался найти какое-то объяснение своим ночевкам у Снежаны. Предупреждал Ларису, что уеду на пару дней по делам. Говорил, что останусь в гостях за городом. Она реагировала спокойно. Даже, можно сказать, безразлично. Один раз только заметила, что и у нее могут быть срочные дела за городом, чтобы я не удивлялся, однажды не застав ее дома.

Я согласился, сказав, что срочные дела за городом могут случиться у каждого и не стоит устраивать из этого трагедию. Лариса ушла в ванную и долго оттуда не выходила. Впрочем, мне было уже все равно. Я собрался и уехал к Снежане. Теперь каждый раз, когда становилось невозможно находиться дома, потому что, хоть Лариса ничего и не произносила, ее вытянутая в струну спина и демонстративно мученическое выражение лица говорили сами за себя.

Мне так хотелось видеть Снежану, что иногда я намеренно доводил Ларису до таких гримас и драматичных уходов в ванную.

Например говорил ей:

— Что это за ужас? Зачем ты купила эту лампу? Сколько она стоит? Пожалуйста, ты можешь хотя бы со мной советоваться, прежде чем делать такие покупки? Убери это отсюда. Она меня бесит.

Или:

— Чем сегодня занималась? Опять ничем? Бедная, как же тебе, наверное, тяжело.

Или еще вариант:

— Послушай, Лариса, я помню, ты все говорила, что я виноват в том, что ты не работаешь. Сейчас очень хороший момент. На следующий год Игорь пойдет в школу. Теперь тебе ничего не мешает. Впрочем, я считаю, что и раньше ничего особенно не мешало… Ты не думала поискать себе какое-нибудь место?

Все это срабатывало безотказно. Лариса бросала на меня испепеляющие взгляды и убегала.

Когда она один раз крикнула, что я сволочь и достал ее своими издевательствами, я уехал и остался у Снежаны на три дня.

Со Снежаной все было по-другому. Мы ходили в рестораны и платили каждый сам за себя. Просто потому, что так привыкли. Мы могли часами обсуждать общих знакомых, потому что они у нас были. Мы могли рассуждать о том, что происходит в стране и как это сказывается на нашем бизнесе. Мы могли встретиться днем, начать о чем-то говорить, разъехаться, а затем снова встретиться вечером и продолжить разговор.

Дочки Снежаны радовались моему приходу. Не то что собственный сын Игорь. Не знаю, что говорила ему Лариса, но, похоже, в последнее время он от меня сильно отдалился. Я подарил ему книгу, он швырнул ее в угол и убежал. А делать подарки дочкам Ларисы мне нравилось. Они подолгу их разглядывали и спорили, кто будет сидеть рядом со мной у телевизора.

В то время я впервые всерьез задумался над тем, чтобы уйти от Ларисы совсем, потому что все мои чувства, переживания, весь мой внутренний мир уже были связаны со Снежаной. Но я не был уверен, что она примет меня.

Однажды ночью, лежа рядом с ней в постели, я спросил:

— Послушай, а ты никогда не думала о том, чтобы я остался тут насовсем?

Снежана долго молчала, потом ответила: