Я не отдам тебе ребенка, дракон! (СИ)

Стрекоча, как огромное насекомое, вертолет взмыл в небо. Вровень с ним, не отставая и не опережая, плавно летел черный дракон. Он косил янтарным глазом в прозрачное стекло кабины. Густая темная кровь тяжелыми каплями падала в воду с драконьей лапы с недостающими фалангами.

Вертолет ворвался в город, заскользил между высоток, дробясь на десятки отражений в зеркальных окнах. Отсвет солнца блеснул на символе двух пересекающихся сфер, и корпорация «Эклипсис» осталась позади. Значит, меня возвращали не домой к Арману? Черный дракон даже не повернул головы в сторону небоскреба.

Гул винта изменился: вертолет пошел на снижение, проваливаясь в зеленую пену деревьев. Мы опускались в городском парке. Полусферы зданий, издали похожие на мыльные пузыри, вблизи превратились в конструкции из стекла и железа.

— Где мы? — прошептала я в наступившей тишине.

Майнер Фирландер взглянул на меня так, будто с ним внезапно заговорила тумбочка, но все же снизошел до ответа.

— В доме совета старейшин. В моем доме.

— Вы отец Рейниры?

Я вспомнила рассказ Армана о том, как он проснулся утром и выяснил, что уже женат. Кажется, он упомянул, что отец Рейниры — председатель совета.

Майнер Фирландер поморщился.

— Нет. Он больше не председатель, эта выборная должность перешла ко мне. Ты познакомишься с майнером Вайсландером на совете.

«Вот спасибо, обойдусь!» — подумала я, но вслух ничего говорить, конечно, не стала.

Следом мелькнула мысль: «На совете? На каком совете?»

Дракон бесцеремонно подхватил меня на руки и без труда спрыгнул на землю, не дожидаясь, пока летчик спустит лестницу.

— Догoните нас, — бросил он врачу, который замешкался, собирая саквояж.

Дорогу майнеру Фирландеру перегородил Арман. Я видела, как он опускался неподалеку, на соседней полянке.

— Отдайте мне Елену, — глухо сказал он, встав на пути председателя.

Арман смотрел исподлобья покрасневшими глазами. Сколько он потерял крови? Губы Армана были совершенно белые, но вид все равно оставался решительный.

Майнер Фирландер сделал подбородком отстраняющий жест, но так как Арман и не подумал уступить дорогу, холодно добавил:

— Ты должен ждать решения совета.

«Опять он про совет. Что за решение? О чем он?»

Но я так худо чувствовала себя в этот момент, что не могла мыслить ясно.

— Я сам ее отнесу, — сказал Арман.

Он не сказал: «Разрешите», и все-таки в устах дракона, привыкшего раздавать команды, это звучало как просьба.

Он в мгновение ока очутился рядом и сжал мою безвольную ладонь. Рука Армана была так горяча, что почти обжигала. «Не хочу тебя отпускать!» — говорил взгляд.

— Прочь! — рявкнул майнер Фирландер. — Или ты вовсе будешь отстранен от совета и лишишься возможности высказаться!

Арман сжал челюсти, но кивнул. Быстро наклонился и прижался губами к моему виску.

Я не видела, но знала, что все то время, пока председатель нес меня ко входу в здание, Арман стоял на том же месте, где мы его оставили, и смотрел вслед.

— Что со мной будет? — выдохнула я, оказавшись под сводом полупрозрачного купола.

— Отдых, — коротко пояснил дракон. — Твоя задача — родить здорового ребенка.

Ладно, с этим я согласна. Малыш — на первом месте, я не имею права рисковать его жизнью.

Меня разместили в просторной комнате на первом этаже, полной воздуха и света. Я очень хотела принять душ и смыть с себя пот и запах цеха, но сил хватило лишь на то, чтобы под пристальным оком орчихи, приставленной ко мне в качестве телохранительницы и помощницы, переодеться в сорочку.

«Как там Мина? Все ли у нее хорошо?» — с беспокойством вспомнила я свою добрую подругу.

Грозный вид орчихи говорил яснее ясного, что она языком попусту болтать не будет, а если заподозрит побег — привяжет к кровати.

Явился запыхавшийся майнер Лоэрели. Он поставил мне капельницу, а позже вернулся с портативным аппаратом УЗИ, раскладывающимся как чемоданчик. Судя по всему, врач тоже обосновался в комнате рядом со мной всерьез и надолго.

— Можно я посмотрю? — попросила я, когда эльф, прищурившись, уставился на экран.

— Нельзя! — отрезал он, но все же немного смягчился, услышав мой судорожный всхлип. — Сердце бьется, руки, ноги на месте. Вид бодрый.

— Бодрый, да? — с надеждой, перемешанной с острым чувством вины, прошептала я.

— Бодрый. Рукой вон тебе машет.

На холеном лице майнера Лоэрели мелькнула улыбка, обращенная, однако, не ко мне, а к ребенку. Похоже, врач радовался, что у него не возникнет проблем с драконами.

Я не стала обижаться на этого надменного хлыща. Главное, что с малышом все хорошо.

38

Несколько следующих дней я только спала, ела и смотрела телевизор. Орчиха включала мне развлекательные программы, веселые фильмы и мультики, пододвигала стул к моей постели и пристраивалась рядом. Все передачи она смотрела с одинаково суровым выражением лица, выпятив челюсть и осуждающе прищурившись, будто подозревала, что плоский экран, установленный напротив кровати, может каким-то образом навредить ее подопечной.